Флинкс теперь находился тут, но он смотрел, а не участвовал. Он сидел, расслабившись, на невысоком холме над пляжем, изучая самых недавних почитателей архаического спорта. Поблизости отдыхала взятая им напрокат машина.
В данный момент Флинкс наблюдал за смешанной группой молодежи, одни были старше его, другие — моложе. Они учились в одном из великих университетов, сохранивших факультеты в столице. Эта компания презрела доски в пользу более молодого и привлекательного телесного серфинга. Он увидел среди них множество молодых транксов, что было довольно естественно. Синяя раскраска самцов и густо?аквамариновая самок была почти невидима на фоне воды и четко показывалась только тогда, когда большая волна разбивалась в белую пену.
Телесный серфинг едва ли был для транксов прирожденной деятельностью, но он был, подобно многим человеческим видам спорта, с радостью воспринят ими. Они привнесли в него собственную красоту. Хотя транкс в воде никогда не мог тягаться с тюленьей гибкостью человека, когда дело доходило до скачки голышом на волнах, они намного превосходили людей. Флинкс видел, как их непотопляемые, с твердой оболочкой тела плясали впереди накатывающихся друг за другом волн, толкая вперед грудную клетку?б, чтобы дать воздуху достичь дыхательных спикул.
Иногда человек забирался верхом на спину друга?транкса для скачки вдвоем. Это не причиняло неудобств оседланному инсектоиду, так как тело у него было потверже и обладало почти такой же плавучестью, что и человеческие эллиптические доски. Флинкс вздохнул. Его отрочество было заполнено менее невинной деятельностью. Обстоятельства заставили его слишком быстро повзрослеть.
Посмотрев на песок, он выставил ногу так, чтобы преградить путь бродячему раку?отшельнику. Большой палец ноги легонько толкнул его в бок. Крошечное панцирнокрытое свирепо замахало в воздухе миниатюрными волосатыми ногами и в гневе швырнуло песчинки в своего огромного противника. Восстановив равновесие, он продолжил свой неразличимый путь, двигаясь лишь чуть быстрее обычного. Жалко, подумал Флинкс, что люди не могут быть также замкнуты в своем мире.
Посмотрев направо?налево по берегу, где скрывался в выветренных утесах дом лимонного цвета, Флинкс подумал, что Чаллис скоро должен прибыть из своей конторы в столице.
Над головой дико закричала чайка, напоминая ему, что время пришло…
Выходя из машины, Конда Чаллис разве что не совсем позабыл про своего юного преследователя. Махнахми выбежала из дома приветствовать его, и они вместе увидели двигающуюся по дорожке серьезную фигуру в сером комбинезоне. Каким?то образом он проник сквозь внешнюю защиту.
Махнахми втянула в себя воздух, а Чаллис внезапно стал чуть бледнее своего обычного почти альбиносного себя.
— Френсис…
Личный телохранитель Чаллиса не стал дожидаться дальнейших приказов. Заметив реакцию своего шефа и его дочери, он немедленно сделал вывод, что с этой приближающейся личностью нужно расправиться, а не разговаривать. Выхватив пистолет, он выстрелил прежде, чем Чаллис успел закончить свою команду.
Конечно, подходящая по дорожке личность могла оказаться безвредной. Но Чаллис простил ему в прошлом одну такую оплошность, и это подкрепило и так уже превосходную уверенность телохранителя.
Политика Чаллиса, казалось, окупалась, потому что дико жестикулирующая фигура юноши дезинтегрировалась в ужасающей вспышке из незаконно сверхзаряженного лучемета.
Политика Чаллиса, казалось, окупалась, потому что дико жестикулирующая фигура юноши дезинтегрировалась в ужасающей вспышке из незаконно сверхзаряженного лучемета.
— И вот это, — пробормотал с мрачным удовлетворением коммерсант, — наконец и все. Никогда не ожидал, что он подберется так близко. Спасибо, Френсис.
Телохранитель сунул оружие в кобуру, разок кивнул и направился проверить дом.
Махнахми обхватила Чаллиса ручонками за талию. Обычно коммерсант пренебрегал нянчиться с девочкой, но в данный момент он был слишком сильно потрясен и потому не отпихнул ее.
— Я рада, что ты убил его, — шмыгнула она носом. Чаллис странно посмотрел на нее.
— Да? Но почему? С чего бы он напугал тебя?
— Ну… — в ангельском голоске возникло колебание, — он пугал тебя и, поэтому, пугал меня, папочка.
— Гм, — хмыкнул Чаллис. Замечания девочки временами бывали поразительно зрелыми. Но, впрочем, напомнил он себе, улыбаясь, она выросла в окружении взрослых. Через три?четыре года, если не раньше, она будет готова для иного рода воспитания.
Махнахми содрогнулась и спрятала лицо, спрятала его так, чтобы Чаллис не смог увидеть, что содрогание это вызвано отвращением, а не страхом. Френсис вернулся и не обратил на нее внимания. Всю свою жизнь она испытывала на себе мысли, которые сейчас были в голове у Чаллиса, точно зная, чем они были. Они всегда были липкими и жирными, как след, оставленный улиткой.
— Добро пожаловать домой, сэр. Обед скоро будет готов, — доложил стоящий в дверях слуга. — Там есть некто, желающий вас видеть. Оружия нет, я тщательно проверил. Он настаивает, что вы его знаете. Он ждет вас в переднем портике.
Чаллис раздраженно фыркнул и бесцеремонно оттолкнул Махнахми. Было необычным, чтобы кто?то являлся сюда заниматься бизнесом. Контора Чаллиса в тройной башне в центре города была совершенно доступна для законных клиентов, и он предпочитал сохранять свою личную резиденцию, по возможности, для себя лично.