— Без сомнений и колебаний, — произнес я, словно заклинание, обещание, данное Эграссе, а затем, послав во тьму все и вся, подошел и поднял с могилы Рог.
Последнее, что я помнил, — небо вспыхнуло и второй раз за день заплакало огненным дождем умирающих звезд.
Глава 12.
Мотылек
Сон. Сон — это всегда облегчение, сон, как водопад, который смывает с путника накопившуюся усталость. Сон нужен каждому, но иногда вместе со сном приходят кошмары. Они — вечные спутники сна, они всегда где-то рядом, всегда ждут, что ты зазеваешься, дашь им волю — и вот тогда-то и наступит самый сладостный миг для осмелевших и набравшихся силы кошмаров. Они вихрем ворвутся в сознание, оттеснят сон и, как клещи, вопьются в отдыхающий мозг.
У всякого кошмара своя цель. Один приползает, чтобы напугать и напиться из колодца страха своей жертвы, другой является лишь эхом вашей совести, третий разбередит старые раны, четвертый пробудит сомнения и нерешительность, пятый заставит сойти с ума или покончить с собой, шестой…
Яркий. Ослепительный. Лучезарный. Нереальный. Потрясающий. Искрящийся. Блистающий снег. Он толстым пуховым одеялом лежит на пустых улицах Авендума и нежится под лучами беззлобного декабрьского солнца. Снег хрустит, мириады красивых, идеально правильных снежинок ломаются под моими подошвами. Иду по пустым улицам, вслушиваясь в этот хруст. Пытаюсь услышать еще хоть что-нибудь, но город то ли спит, то ли затаился в ожидании грядущего и не собирается шуметь. Во Внутреннем городе Авендума тоже никого нет, даже извечных и падких на золотишко стражников, охраняющих покой богатеев этой части города. Снежное покрывало выглядит совершенно нетронутым, словно по нему вот уже целую неделю никто не осмеливается ходить. Делаю несколько поворотов, ухожу с центральной улицы, прохожу два квартала, где дома занесены снегом, и оказываюсь на такой же пустой, как и улицы города, площади. В трехстах ярдах от меня величественно возвышается прекрасная башня Ордена.
Сейчас зима, и башня кажется вырубленной из цельной глыбы светло-синего льда. Еще один из многих фокусов Ордена, благодаря которым каждый новый сезон камни, из которых сложено строение, кажутся то ледяными, то деревянными, то огненными.
Между мной и башней стоит фигура, облаченная в серый плащ. Незнакомец скидывает капюшон, и я узнаю его. Я уже однажды имел удовольствие пересечься с этим человеком. Человеком? Нет, вампиром. Бледное бескровное лицо, тонкие посиневшие губы, каштановые волосы. Серый порванный плащ, грубая рубаха из некрашеной шерсти. На груди толстая серебряная цепь, дымчатый кристалл продолговатой формы искрится на солнце не хуже чем крупный бриллиант или слеза дракона. Человек небрежно держит в руках красту. Он не угрожает, в этом нет никакой нужды, и наконечник его причудливого копья смотрит в небо.
Останавливаюсь, смотрю в безучастные глаза Серого. Молчим. Не знаю, сколько времени проходит, но никто из нас не хочет разорвать затянувшуюся нить молчания.
Солнечный диск внезапно заволакивает тонкая дымчатая пелена, и буквально через несколько секунд вместо голубого неба — низкие седые тучи. Что-то белое и ничтожно маленькое беззвучно падает между нами. Снежинка. Следом за первой из туч потянулись другие. Они падали в абсолютной тишине и безветрии. Мир тускнел, зимние сумерки со скоростью легкой кавалерии захватывали город.
— Ты знаешь, зачем я здесь. — Он не спрашивает, он утверждает.
— Догадываюсь, — неохотно говорю я и кривлю губы.
— Вы все слишком далеко зашли. Цепи, удерживающие Падших, могут лопнуть в любой миг, и мир содрогнется. Отдай мне это, пока чаши весов окончательно не сместились.
Мне даже не стоит думать о попытках потягаться с воином на равных. Я знал, что случится, если откажусь и не отдам свое сокровище, — краста в мгновение ока разрубит меня пополам, и Серый все равно завладеет Рогом Радуги. Этот парень мне не по зубам. Обидно терять то, к чему стремился долгие месяцы, будучи всего лишь в нескольких шагах от выполнения Заказа. Я молча снял с плеча холщовую сумку и протянул ее вампиру.
— Он там? — Вампир посмотрел на сумку.
— Да.
Он делает шаг, протягивает руку и берет то, что является целью моей жизни.
Редкие снежинки уступили место густому снегопаду, пробудившийся ветер закружил по площади поземку. От снега каштановые волосы Серого стали белыми, но он, кажется, не обратил на это никакого внимания. Яркий зимний день, властвующий в городе несколько секунд тому назад, сменился невесть откуда наползшей глубокой непроглядной ночью.
Удар сердца, и в ночном небе родились огненные звезды. Они появились на горизонте, приблизились и рухнули на площадь. Почти все упали в снег и, рассерженно зашипев, погасли. Одна едва не задела меня, лишь каким-то чудом разминувшись с ногой.
Я прекрасно рассмотрел «звезду» — это оказалась стрела с красно-зеленым оперением. Серому повезло меньше, чем мне, и сразу четыре горящие стрелы ударили ему в грудь, словно лучники знали, куда следует целиться. Воин покачнулся, рухнул на колени, но так и не выпустил из рук красту и сумку с Рогом. За первым залпом «звезд» последовал второй, гораздо более многочисленный и слаженный. Но на этот раз стрелы не долетели до площади и упали на крыши дальних домов. Тут же на Авендум рухнула третья волна, но это оказались уже не стрелы, а огромные огненные шары, выпущенные из катапульт. Они проламывали крыши домов, взрывались с громким «Ф-у-уух!» и расплескивали вокруг себя языки пламени, вызывая пожары. Я вовремя успел заметить падающий на площадь горящий шар и что было сил бросился прочь, разом забыв о Сером и Роге Радуги.