— О, Богиня Милосердная! Как же это мне в голову не пришло! воскликнул Драйбен, негодуя на собственную слепоту. — А я-то думал, истории о Волшебных Клинках всего лишь поэтический вымысел!
— Хорош вымысел! — возмутился Лайле. — Спроси любого тальба, и он подтвердит, что, если бы не Оружие Изгнания, история этого мира выглядела бы совсем иначе.
— Довольно восклицаний! Объясните мне толком, что особенного в этом мече, вмешалась Асверия, и Рильгон, у которого язык был определенно без костей, рассказал ей историю, не раз читанную прэтом в старинных манускриптах и совершенно напрасно представлявшуюся ему выдумкой. Суть ее сводилась к тому, что во времена Черного Неба было создано удивительное оружие, не только разрушающее или подавляющее чары нелюдей, но и наносящее страшный ущерб врагу, не принадлежащему к человеческой расе.
Оружие это предопределило исход войны между людьми и тальбами, вся магия коих, соприкасаясь с ним, рассеивалась как дым, тогда как сила людей-чародеев возрастала. Оно же помогло очистить землю от чудовищ, проникших сюда через открывшиеся после падения Камня-с-Небес Порталы. Некоторым тварям, подобным Серому Ужасу, обычные стрелы, мечи и копья не причиняли ни малейшего вреда, тогда как Оружие Изгнания даже в руках обычных воинов способно было творить чудеса. Изготовление такого оружия было, однако, делом очень и очень непростым, и, когда жгучая нужда в нем отпала, прекратилось и его производство. Что и немудрено, ибо многие искусства и умения Золотого века были утрачены…
— За тысячу с лишним лет сменилось немало поколений людей, и, вполне естественно, Оружие Изгнания превратилось для вас в легенду, — закончил свой рассказ Рильгон. Но кое-какие творения старых мастеров дошли, оказывается, и до наших дней и пригодятся их потомкам.
— Ежели только их удастся разыскать. Ибо от одного меча, как бы ни был он хорош, толку будет мало, — добавил Тиир. — Впрочем, будь их даже сотня или две, против Подгорного Властелина они бесполезны.
— Погодите-ка, по-моему, польза будет! Если не до него самого, то до его приспешников мы добраться сумеем… — Драйбен изложил пришедшую им с Асверией мысль о налете на мергейтов с целью похитить Цурсога, и она, как это ни странно, не встретила возражений в отличие от идеи попытаться стравить Подгорного Властелина со Стражем гробниц.
Степнякам незачем больше соваться к Аласору, а сам Страж гробниц разумом, по мнению Рильгона, не блистал и не мог удаляться от усыпальниц своих хозяев. Замысел пленить Цурсога, находящегося с некоторых пор, если верить слухам, под таким же покровительством Подгорного Властелина, как и Гурцат, был одобрительно принят и тальбами, и главой каттаканов. Удастся ли через направлявшегося в Нарлак ная воздействовать на Чужака, предсказать было трудно, но какие-то сведения о нем из Цурсога, вероятно, вытрясти удастся, а это уже немало.
Таким образом, возник план действий на ближайшее время. Рильгон взялся присмотреть за перемещениями мергейтов и обдумать, где и когда удобнее всего будет напасть на ставку Цурсога.
Таким образом, возник план действий на ближайшее время. Рильгон взялся присмотреть за перемещениями мергейтов и обдумать, где и когда удобнее всего будет напасть на ставку Цурсога. Асверии и Драйбену предстояло создать достаточно крупный и боеспособный отряд, который смог бы защитить Кергово и совершать вылазки на захваченные степняками территории, а тальбы обещали помочь в бою и, ежели появится в том крайняя нужда, доставить в замок продовольствие и корм для лошадей.
— До боя с мергейтами, правда, еще далеко, — проворчал Драйбен, поднимаясь с медвежьей шкуры и с хрустом потягиваясь, — а вот с высокородными мне предстоит схватиться уже сегодня. И подозреваю я, на совете прэтов без драки не обойдется. А не обратиться ли мне для предотвращения ее за подмогой к тальбам?
Мысль эта показалась ему настолько удачной, что он широко улыбнулся и даже принялся что-то тихонько напевать себе под нос, предвкушая, какое незабываемое представление могут устроить тальбы для его спесивых соотечественников.
Высокородное Собрание Нардара, отдаленно напоминавшее аррантский Совет Эпитиаров, происходило несколько раз в году. На нем решались государственные дела, заключались договоры о помолвках и свадьбах, улаживались споры и тяжбы, и, конечно же, высокородные господа пили, ссорились и мирились или же, напротив, сражались на поединках.
Созвать Собрание, подобное тому что присходили обычно в Сеггеде, надобно было непременно, однако Драйбен весьма туманно представлял, каким образом ему удастся убедить прэтов и владетелей выслушать его и принять необходимые решения. Высокородные господа признавали власть кониса, но ни Асверию, ни тем паче его самого они над собой без отчаянной борьбы не поставят.
Что им младшая дочь Юстина Лаура, невесть откуда взявшаяся после двухлетней отлучки, или новоявленный владетель древних развалин, лишившийся из-за своих сумасбродств прав на родовое владение и титул прэта?
Для начала господ, прибывших со всего Нардара под стены Хмельной Горы, оскорбило негостеприимство владетельницы Кергово. Если уж созывать Высокородное Собрание, то как положено — в тронном зале крепости, с выпивкой и закускою, шутами и девками, а не на поляне, у опушки леса. Где кресла с коврами? Почему их заменяют бревна, сидя на которых можно застудить задницы? Подумаешь, война! Ты, господин Драйбен, должен понимать — здесь тебе не сиволапые селяне собрались!