— Как спалось, мои добрые друзья? — с улыбкой вопросил Тиргил, наслаждаясь изумлением и ужасом эпитиаров. — Вы уснули слишком рано, и я заскучал. Кушаний оставалось достаточно, и мне пришло в голову пригласить к столу моих пушистых приятелей. Полагаю, вы не в обиде, а они не перепутали угощение с угощавшимися?
Никто в обиде не был, однако эпитиары начали тревожно переглядываться.
Полагаю, вы не в обиде, а они не перепутали угощение с угощавшимися?
Никто в обиде не был, однако эпитиары начали тревожно переглядываться. К счастью, хищники ничего не перепутали, и это дало повод Тиргилу предложить выпить за здоровье и сметливость его «пушистых приятелей». Истерически похохотав, гости выпили, закусили и начали откланиваться под самыми благовидными предлогами. Хищников увели вызванные слугами служители зверинца.
Становилось скучно, и Царь-Солнце, которого ныне стихосложение не занимало, решил было испробовать новый водяной орган, доставленный из Ормерии от знаменитого изобретателя Гельвида Прика, но тут невзрачный человечек, назаметно прошмыгнувший в трапезную, склонившись перед Божественным в низком поклоне, поведал ему торопливым шепотом вести, от коих лицо повелителя Аррантиады побледнело, а затем пошло бурыми пятнами.
— Мятеж? — прохрипел Царь-Солнце, едва сдерживаясь, чтобы не схватить соглядатая за горло. — Не может быть! Ты что-то напутал, негодяй! Повтори еще раз!
— К пристани Хрустального мыса подошли три корабля. Еще четыре или пять высадили воинов и вооруженных горожан Арра на побережье, перед укреплением. Их там несколько тысяч…
— Агрик! Данцет! Овилар! — взревел Божественный, окидывая взором опустевшую трапезную. — Где Агрик?! Почему мне не доложили об этом прежде?! Где мои армеды, они что, все ослепли и оглохли?!
— Хуже, мой повелитель. Они предали тебя, — тихо ответил невзрачный человечек, пристально вглядываясь в лицо Божественного.
— Не верю! Этого не может быть! Кто стоит во главе мятежников? Чего они хотят? Где Агрик? Где Овилар? Ведь не мог же меня предать Первый лагитор!
— Высадившихся на пристани Хрустального мыса возглавляет Лурий Витир. Тех, кто подступил к вратам на мыс, ведет твоя жена — Валерида Лоллия. И вряд ли Агрик явится на твой зов. Он вместе с твоими армедами встречает свою сестрицу…
— Врешь! Они ненавидят друг друга! Уж мне ли этого не знать! — взвыл Тиргил.
— По приказу Агрика гонцы, спешившие известить тебя о том, что в Арре вспыхнул мятеж, схвачены и заперты в оружейной.
— Нет! Ты лжешь! — пробормотал дрогнувшим голосом Царь-Солнце, с видом человека, обнаружившего, что земля перед ним расступилась и он стоит с занесенной над бездной ногой. — Признайся, ты лжешь?
— Зачем мне лгать, Божественный? Прислушайся, неужели ты не слышишь криков? Быстро же они добрались до дворца!
Двери трапезной с грохотом распахнулись, и на пороге появился высокий, статный мужчина в белом плаще, за спиной которого виднелась еще дюжина воинов.
— Повелитель, тебе предали! Хрустальный мыс в руках мятежников! Поспеши с нами, быть может, еще не поздно…
— Кто ты? — Тиргил сделал несколько шагов навстречу вбежавшим в трапезную.
— Командир Восемнадцатой квилларии Первого лагитора — Гервад Апирон! Доверься мне, Божественный! Боги помутили разум твоих подданных, но мы спасем тебя! Мы выведем тебя из дворца и переправим на лодке в Эфрет. Эти кровожадные псы останутся с носом! Поспеши же!
— Агрик, Данцет… Моя маленькая Лоллия… Лурий Витир — преданнейший из преданных… — пробормотал Царь-Солнце, словно не услышав обращенных к нему слов. — Как же так?.. Почему?.. Нет, я не верю… Это заговор! Вы хотите похитить меня и клевещете на них! Агрик, ко мне! Стража! Данцет, спаси меня!..
— Он не в себе от потрясения! Хватайте его, у нас нет времени на уговоры! — скомандовал Гервад Апирон.
— Назад! — яростно и отчаянно, будто смертельно раненное животное, вскрикнул Тиргил, хватая со стола серебряный нож и отступая от кинувшихся к нему по приказу Гервада воинов.
— О Боги, он и впрямь сошел с ума! Повелитель, мй пришли спасти тебя!.. — Армеды на мгновение замешкались, и этого оказалось достаточным, чтобы неприметный человечек, выхватив из складок одежды кинжал, всадил его в спину Божественному.
— Что ты наделал?! Предатель! Убить его! — взревел Гервад Апирон, и несколько мечей разом обрушились на неприметного человечка, умершего почти в тот же миг, что и Тиргил.
Примечательно, что оба эти человека распростились с жизнью с улыбкой на устах. Божественный улыбался, радуясь собственной прозорливости, проклятые заговорщики напрасно надеялись, что он им поверит. Ни Лурий Витир, ни Лоллия, ни тем паче Агрик не могли ему изменить! Они по-прежнему любят и чтут его и страшно отомстят за чудовищное злодеяние! Потомки же будут восхвалять его мудрость и мужество…
Неприметный человечек тоже принял смерть с улыбкой, хотя армеды сочли ее за гримасу боли. Он наконец-то отомстил за смерть дочери, над которой надругался один из многочисленных любовников Тиргила, не понесший за это, разумеется, никакого наказания. Выслушай ее жалобы, Божественный приказал «привередливой девчонке» ублажать его любимого пса, раз уж она не умеет ценить «мужские ласки», после чего несчастная вскрыла себе вены. Безутешный отец поклялся отомстить злодею и, сдержав данное слово, готов был предстать перед троном Всеблагого Отца Созидателя…