— И то верно, — согласился Яскот, обмениваясь с односельчанами взглядами, свидетельствующими о том, что он впервые слышит о возвращении Асверии в Хмельную Гору. — Пойдем в дом. Откушаем, переговорим и пергамент, писанный дочкой кониса нашего, почитаем.
Драйбен облегченно вздохнул, соскочил с седла и, махнув рукой страже, последовал за старостой.
* * *
Проснулся Драйбен еще до восхода солнца оттого, что Рей толкал его кулаком в бок.
— Просыпайся, арвагет, не то вода согреется, а оленина остынет.
Аррант, как видно, поднялся затемно, успел умыться и даже подогрел в открытом очаге на угольях вчерашнюю оленину, которой потчевал гостей староста Яскот.
— Х-холодно, — стукнул зубами Драйбен, коснувшись голыми пятками утоптанного земляного пола. — Ну какой я тебе арвагет, Рей? Арвагет должен скакать на белом коне под штандартом своего лагитора. За ним пылит тяжелая конница или же печатают шаг бравые панцирники, ревут трубы… А здесь? Бородатые мужики с луками да мальчишки с охотничьими ножами… Что ты там про остывающую оленину говорил?
— Я говорил, что оставил тебе у колодца ведро с ледяной водой для умывания. Если не поторопишься, она нагреется.
— Богиня Милосердная! — Драйбен содрогнулся при одной только мысли о ледяной воде, но прежде, чем он успел сказать еще что-нибудь, неумолимый аррант напомнил.
— Ты сам желал, чтобы я научил здешних воителей «аррантским штучкам». Это одна из них. Очень поднимает воинский дух.
Драйбен скрипнул зубами, но промолчал. Рей не издевался над ним, он и впрямь уделял много внимания заботе о телесном здоровье. Пожалуй, даже чересчур много, ибо во время путешествия на глазах нардарца купался в предгорных озерах, где вода только что в лед не превращалась, и не упускал случая ополоснуться даже в виду занятой мергейтами деревни. Каждое утро бывший «кречет» словно сумасшедший скакал с оружием в руках, а затем просил Драйбена встать против него в потешной схватке. Тот соглашался, но бои постоянно проигрывал.
Рей почти перестал тосковать о своем друге из «Сизого кречета» или тщательно скрывал свои чувства. Асверия по-прежнему подшучивала над ним при каждом удобном случае, но аррант лишь снисходительно улыбался, мол, что с женщины взять? С Драйбеном же у них сложились ровные, товарищеские отношения, хотя каждый, как водится, считал, что приятелю его далеко до совершенства.
— Кошмар-р! — прорычал Драйбен, когда Рей окатил его колодезной водой. — И чего ради я это терплю? А ну еще разок!
— Ты вроде вошел во вкус, — улыбнулся аррант. — Погоди, зима настанет, среди льдов будешь плавать и похваливать!
— Я до зимы не доживу. Меня эти керговцы умными рассуждениями замучат, пожаловался Драйбен.
— Мне показалось, вы вчера быстро со старостой поладили. Яскот и мужиков по деревням обещал кликнуть, и припасами ратных людей снабдить, осторожно заметил Рей.
— Поладить-то поладили, но от всех этих «тодысь», «окромя», «сталбыть» и «вестимо» я к концу разговора почувствовал, что мхом порастаю и, ежели мы станем дожидаться тут, когда ополченцы соберутся, заговорю по-ихнему.
А потому предлагаю прокатиться пока в Рудну, развеяться.
— Ну вестимо. Сталбыть, упырей решил навестить. Что ж от тебя иного, окромя этого, ожидать можно, — сокрушенно вздохнул Рей.
— Тодысь пошли перекусим, и в путь, — ухмыльнулся Драйбен и пошел в дом одеваться.
Вечерняя беседа с Я скотом, старцами и прочим деревенским людом принесла свои плоды. В отдаленной Рудне знали про нашествие степняков и меньше всего хотели видеть их на своих землях. Значит, госпожа Асверия вернулась и желает собрать ополчение? Что ж, поможем.
Кликнем бессемейных детин, парней, кто постарше, и вообще всех желающих. Глядишь, за оружие возьмутся девять или десять сотен. Керговцы тяжелы на подъем, но землю свою оборонить сумеют. С припасами, вестимо, туговато будет. Своих-то ополченцев, понятное дело, прокормим, а вот насчет высокородной конницы… Ну ежели прэт Драйбен позволит годовую добычу серебра с местного рудника себе оставить, ради возмещения убытков, значит, тогда, конечно, о чем разговор. И для людей, и для коней припас найдется, да еще и останется. И кузнецы потрудятся: оружие там и брони всякие не хуже дедовских сробят…
Драйбен поблагодарил господина Яскота и его односельчан и советчиков от имени Асверии и как бы невзначай поинтересовался: нельзя ли заполучить в союзники обитателей Рудны? Замка здешнего то есть. Яскот от такого предложения только глаза вытаращил.
— Ну ты, прэт, и удумал!.. Оно, конечно, всяк знает, что в старой крепости кто-то живет, но лучше бы без особой нужды не соваться к тварям бессмертным…
— Если я правильно понимаю, — промолвил Драйбен, тщательно подбирая слова, — хозяева Рудны заключили с вами своеобразное соглашение: вы их кормите, а они изредка помогают вам в беде. Но сейчас беда, причем немаленькая, подошла к самым воротам вашего дома. И нужда в их помощи очень даже есть. Если ты, господин Яскот, остерегаешься обратиться к обитателям замка, то я сделаю это сам. За спрос, как говорится, не бьют, а вдруг что получится?
— Дело господское, — насупившись, согласился Яскот. — Поведай им то же, что нам сказал, глядишь, что и получится…