При этих словах главарь шайки пригладил усы. Абдулла невольно подумал, не цепляются ли они за кольцо в носу.
— Гм, — произнес главарь. — Тогда готов спорить, что ковер этот колдовской. Я его заберу, — Он с усмешкой повернулся к Абдулле, — Не хотелось бы расстраивать тебя, о Волшебник, но, поскольку ты был так любезен, что прибыл сюда прямо в оковах, я собираюсь оставить тебя как есть и взять на себя заботы о твоем ковре — просто во избежание несчастных случаев. Если ты и вправду намерен к нам присоединиться, сначала докажи, что от тебя будет прок.
К собственному удивлению, Абдулла обнаружил, что скорее зол, нежели напуган. Видимо, это было потому, что все запасы страха он исчерпал нынче утром во время разговора с Султаном. А может быть, и потому, что все у него болело. Он был весь в ссадинах и царапинах после того, как съехал с дюны, а одно из железных колец ужасно натерло щиколотку.
— Я же вам сказал, — холодно напомнил он, — что в цепях от меня никакого толку.
— А нам от тебя не колдовство нужно, а знания, — отозвался Кабул Акба. Он поманил к себе того человека, который ходил в озерцо. — Скажи, что это за штуковина, и мы в награду раскуем тебе ноги.
Тот, который побывал в озерце, присел на корточки и показал дымчато-синюю пузатую бутылку. Абдулла приподнялся на локтях и обиженно поглядел на нее. С виду бутылка была совсем новая. Сквозь дымчатое стекло горлышка просвечивала чистая новенькая пробка, запечатанная свинцовой печатью. Бутылка была похожа на большой флакон из-под духов, с которого отклеилась этикетка.
— Она совсем легкая, — пояснил присевший, тряся бутылкой, — и внутри не шуршит и не булькает.
Абдулла ломал себе голову, как бы с помощью этой бутылки добиться того, чтобы с него сняли цепи.
— Это бутылка с джинном, — заявил он. — Знайте же, поселенцы песков: это очень опасно. Вот только снимите с меня цепи, и я покорю джинна, который сидит внутри, и сделаю так, чтобы он выполнял все ваши желания. Думаю, что больше никому ни в коем случае нельзя трогать эту бутылку.
Человек с бутылкой испуганно уронил ее, однако Кабул Акба лишь рассмеялся и поднял находку.
— Бутылка как бутылка, — сказал он и швырнул ее другому разбойнику. — Открывай.
Разбойник положил саблю и вытащил длинный нож, которым и сколупнул свинцовую печать.
Абдулла почувствовал, что упускает возможность расковаться. Хуже того — его вот-вот объявят мошенником.
— Это и вправду крайне опасно, о рубины среди разбойников, — запротестовал он. — Если сломаете печать, хотя бы пробку не вытаскивайте!
Не успел он договорить, как разбойник снял печать и бросил ее на песок.
Он стал тянуть пробку, а другой разбойник держал бутылку.
— Если вам так уж приспичило вынуть пробку, — промямлил Абдулла, — хотя бы постучите по бутылке нужное мистическое число раз и заставьте заключенного внутри джинна поклясться, что…
Пробка выскочила. ПУХ! Из горлышка поднялась тоненькая струйка сиреневатого тумана. Абдулла надеялся, что бутылка полна отравы. Однако туман почти сразу же сгустился в плотное облачко, а затем из бутылки повалил пар — словно из чайника, в котором кипит что-то лиловато-сизое. Пар приобрел очертания лица — большого, синего, злющего; потом рук, а потом и треугольного узкого туловища, соединенного с бутылкой, — и вырывался буйной струей, пока не вырос до десяти футов в высоту, причем чувствовалось, что это далеко не предел.
— Я принес обет! — взвыло лицо, словно штормовой ветер. — Тому, кто выпустил меня, крепко достанется! Держитесь! — Туманные руки взметнулись.
Разбойники, открывшие бутылку, в мгновение ока исчезли без следа. Пробка и бутылка упали наземь, отчего джинна отнесло в сторону. Из синего тумана выползли две большие жабы и принялись оглядываться, словно бы в изумлении. Джинн медленно и туманно выпрямился и воспарил над бутылкой, сложив дымные руки на груди, и на туманном лице у него застыло выражение истовой ненависти.
К этому времени все уже убежали, кроме Кабула Акбы и Абдуллы: Абдулла остался на месте потому, что в оковах не мог пошевелиться, а Кабул Акба — потому, что неожиданно оказался человеком бесспорно отважным. Джинн сердито уставился на них.
— Я раб бутылки, — объявил он. — И хотя вся эта затея вызывает у меня глубочайшее отвращение, вынужден сообщить, что владелец бутылки имеет право на одно желание ежедневно, и я обязан его удовлетворять. — И грозно добавил: — Каково будет ваше желание?
— Я… — начал Абдулла. Кабул Акба мгновенно закрыл ему рот ладонью.
— Желаю здесь я, — сказал он. — И прошу это твердо усвоить, о джинн!
— Слышу, — отозвался джинн. — Что за желание?
— Минуточку, — ответил Кабул Акба. Он прижал губы к уху Абдуллы. Дух у него изо рта был даже хуже, чем дух от его ладони, хотя ни то ни другое не шло ни в какое сравнение с псом Джамала. — Что ж, Волшебник, — зашептал бандит, — ты доказал, что знаешь, о чем говоришь. Посоветуй мне, чего пожелать, и я верну тебе свободу и сделаю почетным членом нашей банды. Но если попробуешь пожелать чего-нибудь сам — я тебя убью. Понятно? — Он приставил дуло пистолета к голове Абдуллы и отнял руку от его рта. — Чего же мне пожелать?