Осуществление своих агрессивных замыслов – вторжение в пределы Монгольской Народной Республики – японское правительство возложило на Квантунскую армию. Чтобы завуалировать истинные цели вторжения в пределы МНР, японское правительство решило преподнести мировой общественности акт агрессии как пограничный конфликт.
Для большей убедительности своей версии японское правительство решило в начале боевых действий сразу не вводить в дело большие силы, начав вторжение особыми отрядами, наращивая их силу по мере развития боевых действий. При этом имелось в виду: в случае неблагоприятных обстоятельств, которые могут сложиться в результате вступления в дело Красной Армии, прекратить начатую агрессию и отойти на свою территорию.
Поводом для развязки военных действий и так называемого «пограничного конфликта» явилось притязание японского правительства на территорию МНР, находящуюся восточнее реки Халхин-Гол.
Для «обоснования» надуманной претензии в Японии в 1935 году издали фальсифицированную топографическую карту, на которой произвольно перенесли государственную границу МНР более чем на 20 километров, обозначив ее по реке Халхин-Гол.
Эта фальсификация полностью была разоблачена на судебном процессе в Токио над главными японскими военными преступниками. Советское обвинение на судебном процессе в Токио доказало, что японское правительство хорошо знало действительную границу МНР в районе реки Халхин-Гол, знало и об издании фальшивых карт в 1935 году.
В начале халхин-гольских событий в мае 1939 года, когда в районе действий были лишь незначительные части МНА, японцы, внезапно напав на них, захватили значительную территорию за рекой Халхин-Гол.
Создалась тревожная обстановка, угрожавшая расширением военных действий. Советское и монгольское правительства, стремясь сохранить мир и не дать повода Японии для расширения масштаба военных действий, решили в возможно короткий срок разгромить вторгнувшиеся в МНР японские войска, не вынося свои действия за пределы Монгольской Народной Республики.
В конце мая 1939 года, будучи заместителем командующего войсками Белорусского военного округа, я со своими помощниками проводил в районе Минска полевую командно-штабную игру. В ней принимали участие командиры кавалерийских и некоторых танковых соединений округа, начальники и оперативные работники штабов.
Штабная игра была уже закончена, и 1 июня мы производили ее разбор в штабе 3-го кавалерийского корпуса в Минске. Неожиданно член Военного совета округа дивизионный комиссар И. З. Сусайков сообщил мне, что только что звонили из Москвы: приказано немедленно выехать и завтра явиться к наркому обороны.
С первым проходящим поездом я выехал в Москву, а утром 2 июня был уже в приемной К.Е. Ворошилова.
Встретивший меня состоявший но особым поручениям при наркоме Р. П. Хмельницкий сказал, что К. Е. Ворошилов уже ждет.
– Идите, а я сейчас прикажу подготовить вам чемодан для дальней поездки.
– Для какой дальней поездки?
– Идите к наркому, он вам скажет все, что нужно.
Войдя в кабинет, я отрапортовал наркому о прибытии. К. Е. Ворошилов, справившись о здоровье, сказал:
– Японские войска внезапно вторглись в пределы дружественной нам Монголии, которую Советское правительство договором от 12 марта 1936 года обязалось защищать от всякой внеш-‘ ней агрессии. Вот карта района вторжения с обстановкой на 30 мая.
Я подошел к карте.
– Вот здесь, – указал нарком, – длительное время проводились мелкие провокационные налеты на монгольских пограничников, а вот здесь японские войска в составе группы войск Хайларского гарнизона вторглись на территорию МНР и напали на монгольские пограничные части, прикрывавшие участок местности восточнее реки Халхин-Гол.
– Думаю, – продолжал нарком, – что затеяна серьезная военная авантюра. Во всяком случае, на этом дело не кончится… Можете ли вы вылететь туда немедленно и, если потребуется, принять на себя командование войсками?
– Готов вылететь сию же минуту.
– Очень хорошо, – сказал нарком. – Самолет для вас будет подготовлен на Центральном аэродроме к 16 часам. Зайдите к Смородинову, получите у него необходимые материалы и договоритесь о связи с Генштабом. К самолету прибудет в ваше распоряжение небольшая группа офицеров-специалистов. До свидания, желаю вам успеха!
Распрощавшись с наркомом, направился в Генеральный штаб к исполнявшему обязанности заместителя начальника Генерального штаба Ивану Васильевичу Смородинову, которого знал прежде. У него на столе была разложена такая же карта, что и у наркома. Иван Васильевич сказал, что к обстановке, с которой меня познакомил нарком, он добавить ничего не может, поэтому договориться сейчас мы должны только о связи.
– Я вас прошу, – сказал И. В. Смородинов, – как только прибудете на место, разберитесь, что там происходит, и откровенно доложите нам свое мнение.
На этом мы распрощались.
Скоро наш самолет был уже в воздухе и взял курс на Монголию. Последнюю остановку перед тем, как покинуть пределы страны, сделали в Чите. Нас пригласил к себе Военный совет округа для информации. В штабе встретили командующий округом В. Ф. Яковлев и член Военсовета Д. А. Гапанович. Они сообщили о последних событиях. Новым было то, что японская авиация проникает глубоко на территорию МНР и гоняется за нашими машинами, расстреливая их с воздуха.