Бар протянул желтые талоны.
«Врет, все врет…»
— Это была моя сумка. Я по забывчивости оставил ее… Не огорчайся, Бар. Ущерб, который нам причинили, невелик. Мы по?прежнему владеем оружием, способным защитить нас всех…
— Что же это за оружие?
— Сейчас, сейчас расскажу… Подожди здесь, я сбегаю в туалет, приведу себя в порядок, затем мы продолжим нашу беседу…
Почуяв опасность, Иосиф попытался ввести в заблуждение своих противников.
Нельзя было терять ни минуты. Выйдя в коридор, он услыхал возбужденные голоса. Из открывшегося лифта на площадку вывалилась целая толпа вооруженных полицейских, — командир уже ставил перед ними какую?то задачу.
Не раздумывая Иосиф завернул за угол коридора и бегом устремился к залам канцелярии. Он беспрепятственно миновал два поста. Наверно, их не успели еще оповестить.
Так или иначе Иосиф оказался в потоке суетящихся чиновников. Но на него обращали внимание: он был в костюме советника (переоделся во время грозы — в поместье) и на лице имел маску.
Он вбежал в первый попавшийся стеклянный бокс и приказал лысому старику, подшивавшему бумаги:
— Раздевайся, живо! Вот тебе за твою одежду десять скублонов и талоны на куриные потроха!
— Моя одежда того не стоит! — завопил испуганный чиновник. — Это насилие!
Иосиф достал из кармана пистолет, после чего беспрепятственно переоблачился, вышел из бокса и затерялся среди снующих людей…
Выбравшись из дворца, услыхал, как повсюду включились громкоговорители:
— Внимание, внимание! В залах и комнатах дворца находится опасный государственный преступник, пытавшийся совершить покушение на короля и одного из его мудрейших советников! Преступник одет, как советник, но, возможно, уже и переменил одежду. Останавливайте работу, хватайте подозрительных, вызывайте охрану! Кто задержит преступника, получит дом с огородом пожизненно и полное освобождение от налога!..
«Поднимется большой переполох…»
Иосиф шел быстро, выбирая наиболее узкие и кривые улочки. У керосиновой лавки задержался, купил бутылку керосина и пачку спичек.
Мимо промчался полицейский наряд на мотоциклах.
— Вы не знаете, что происходит? — спросил он у продавца.
— Что происходит, то происходит, не нашего ума дело. Обо всем объявят в свой час.
«Из города мне не выйти… Эх, хотя бы десяток бойцов, мы бы пробились, хотя бы десяток тех, кто не боялся бы умереть, защищая свой бедный народ!..»
Увидев в конце улицы толпу полицейских, Иосиф свернул в первый попавшийся двор, пустой и унылый. Из помойного ларя выскочила кошка.
Иосиф крикнул на нее, выхватил из?за пазухи золотой мундир, облил его керосином и чиркнул спичкой. Пыхнуло пламя, в небо пополз столб черного дыма.
«Прощай, полковник Пуш, отныне ты и твое воинство полностью свободны от присяги перед тряпкой, командовавшей вашими мозгами. Может быть, теперь вы догадаетесь подумать о своей свободе…»
Глянув на дом, Иосиф заметил в окнах настороженные лица. Кусая губы, он прошептал: «Я бы не уступил, полковник Пуш, я бы не уступил, будь со мной хотя бы несколько отважных товарищей!..»
Растоптав ногой пепел, Иосиф пересек двор, прошел под арку и выглянул на улицу. Шла тотальная облава: с одной и другой стороны приближались полицейские. Увидев дверь в глухой стене арки, Иосиф решительно постучался. Открыл бледный мужчина.
Направив на него пистолет, Иосиф вступил в грязное, захламленное помещение.
— Что здесь такое?
— Парикмахерская, господин, — пролепетал человек. — Вход в нее с улицы. Это вход в жилую комнату. Я думал, жена вернулась с базара.
— Кто в парикмахерской?
— Никого… Мое дело совсем захирело. Столько рубят голов, что люди уже безразличны к прическам. Прическа для висельника — зачем?
— Вот что, — Иосиф выгреб из кармана оставшиеся деньги. — Ты рассуждаешь слишком смело для своей профессии, из чего я заключаю, что ты связан с полицейскими. Так это или не так, покажет ближайшее время. Вот тебе деньги, спрячь меня и никому ничего не говори, получишь еще столько же.
Парикмахер проворно сунул деньги под фартук.
Так это или не так, покажет ближайшее время. Вот тебе деньги, спрячь меня и никому ничего не говори, получишь еще столько же.
Парикмахер проворно сунул деньги под фартук.
— Будьте спокойны, я все исполню. «Гешефт есть гешефт, — как говорит первый министр короля, — гешефт выше политики». Политика меня не интересует.
Он провел Иосифа до стенного зеркала, отодвинул его за край, обнажив тайник, — крохотный закуток с табуреткой.
Иосиф вступил в тайник, сел на табуретку, зеркало встало на свое место, и сразу выступили из темноты щели под потолком — для притока воздуха и дырочки в зеркале, позволявшие наблюдать за клиентами.
«Зря я доверился, — подумал Иосиф о парикмахере. — Это, несомненно, проходимец, он тотчас заложит меня…»
Увидев, что парикмахер вышел, Иосиф выбрался из тайника, осмотрел комнату и спрятался между стойкой для пальто и обшарпанным диваном.
Не прошло и минуты, как в парикмахерскую ввалилась свора полицейских. Вперед протолкался низенький чернявый тип. Он держал за шиворот парикмахера.
— Говоришь, преступник за зеркалом? Посмотрим, посмотрим. Всем приготовиться, стрелять только по моему приказу!