От этих слов по телу Нирона пробежала ледяная дрожь.
— Где гарантия, что вскоре вам не потребуется Регул? — набравшись мужества, спросил он.
Измененный лишь пожал плечами:
— Аулия большой город. Ты успеешь счастливо состариться, прежде чем нам потребуется еще один. Живи спокойно, наместник. — Измененный обернулся, указав на две машины, доверху загруженные плотно упакованными тюками. — Здесь две сотни настоящих защитных костюмов. Не чета тем балахонам, в которых ходят собиратели реголита.
— Здесь две сотни настоящих защитных костюмов. Не чета тем балахонам, в которых ходят собиратели реголита. Они остались от старой цивилизации. Мои люди добыли их на темной стороне Селена, куда не заглядывает Владыка Ночи. Раздай их верным людям, и ты получишь не просто городскую стражу, а маленькую армию. Пусть это на первых порах поможет тебе утвердиться в новой должности. — Он обернулся и приказал: — Прикрепите повозки к машине наместника.
Пока подчиненные выполняли его распоряжение, их командир взглянул на Нирона и произнес, завершая короткий диалог:
— Запомни это место, Нирон О'Релли. Здесь, на перевале, постоянно будет дежурить небольшой отряд. Если тебе понадобится связаться со мной, приди сам или пошли верного человека к этим руинам.
Нирон подумал, что вряд ли ему захочется еще раз встречаться с измененными, а тем более вступать с ними в какие?либо новые сделки, но воздержался от высказываний, лишь кивнул, с содроганием думая о том, что совершил чудовищный поступок, в результате которого погибнут или примут изменение сотни ничего не подозревающих людей.
Впрочем, запоздалые муки совести тонули в страхе. Сейчас он уже не радовался собственному возвышению и хотел лишь одного — убраться с этого перевала живым.
Он еще не знал, какой сладкой на первых порах окажется купленная ценой предательства власть и как быстро тихий голос совести испарится из души владыки Регула.
— Всё, расходимся. Нам нужно спешить. До рассвета Аулия должна пасть! — с этими словами измененный развернулся и зашагал к руинам, где скрывалась большая часть его отряда.
О'Релли несколько минут смотрел ему вслед, а затем, будто очнувшись, заспешил к своей машине. Его ждал Регул.
Глава 2
— О чем ты задумалась, Юна? — Герон взялся за механический штурвал и принялся вращать его, открывая массивные ворота, перегораживающие доступ в святая святых города — сектор гидропоники и зону энергетического преобразователя.
Юнона вскинула взгляд.
— Почему ты никогда не рассказываешь мне о маме? — спросила она, наблюдая, как напрягаются мускулы на руках отца. Для своего телосложения он был очень силен, и об истинном возрасте Герона можно было лишь догадываться по седине, что предательски пробивалась в аккуратно подстриженной бороде и коротком ежике волос.
— А что ты хотела бы узнать? — не оборачиваясь, спросил он.
— Какая она была? Говорят, что мама погибла во время набега измененных?
— Твоя мать не погибла, — ответил Герон, отчего?то перестав вращать штурвал затворного механизма. Обернувшись, он пристально посмотрел на дочь и добавил: — Она сама стала измененной.
От этих слов по телу Юноны пробежала непроизвольная дрожь.
— Ее коснулось проклятие Селена?..
Отец ответил не сразу. Несколько секунд он продолжал пристально смотреть на дочь, отмечая, как сильно повзрослела она за истекший год, а потом добавил в несвойственной для него лаконичной манере:
— Думаю, пришла пора серьезно поговорить. — Он вновь принялся вращать штурвал, не добавив больше ни слова.
Юнона уже успела пожалеть, что задала этот вопрос, потому что от услышанного кровь стыла в жилах. Ее мать стала измененной?! Неудивительно, что отец так упорно избегал разговоров о ней. В понимании семнадцатилетней девушки, лучше умереть, чем принять проклятие Селена Об этом не хотелось даже думать… Но тема уже затронута, и по реакции отца она поняла: в ближайшие минуты им предстоит серьезный разговор.
А может, он специально позвал ее с собой, в расположенные под основанием города подземелья, куда допускались только избранные? Здесь, среди скудной зелени растений, мутных, наполненных пенящейся жидкостью гидропонических баков и пугающих механизмов, похожих на прирученных диких сервов, не было посторонних глаз и ушей, чего не скажешь о других местах, включая их собственный дом, где незримо присутствовали слуги, которые, в противовес достоинствам, имели один патологический недостаток — подслушивали все разговоры, а затем обсуждали дела хозяев не только в своем кругу, но и на улицах.
— Папа, ты специально позвал меня с собой? — не удержавшись, спросила Юна.
Герон кивнул, подтверждая ее собственные выводы.
Зная его характер, следовало предположить, что…
— Настали дурные времена, — оборвал ее мысль голос отца. — Наш город уже дважды подвергался атакам, и боюсь, что он вскоре разделит участь остальных поселений сектора. — Герон тщательно запер огромные ворота изнутри и обернулся к дочери. — Если Регул падет, нас ждут суровые испытания, перед которыми бледнеет ужас смерти. Я не хочу, чтобы ты встретила их такой же неподготовленной, как остальные жители.