Так, те трое, что пытались убежать, так и носятся по периметру стены, путаясь в слезах и соплях, ну а четвертый стоит, как восковая фигура в музее и раскрыв рот, смотрит, как голова его покойного приятеля доедает другого, пока еще живого. Безумная картина, сеньор Босх бы прослезился от радости и уселся бы на травку с мольбертом.
О, да тут и еще одно интересное действо намечается! Девица, о которой я временно и запамятовал, вовсе не собиралась лежать в обмороке, как это сделали бы многие мои знакомые светские дамы. Напротив, увидев, что один из ее обидчиков стоит себе ошалевший от избытка эмоций и впечатлений, подкрадывается к нему сзади, держа в руках здоровый такой сук, и не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Нет, я не против, как эстет и искренний ценитель женской красоты, я залюбовался подобной картиной. Луна, ночь, кладбище и прекрасная женщина. Почти обнаженная, фигура просто великолепная, гусарская суть так и требует познакомиться поближе…
Хрясь! Очарование момента нарушил звук удара, когда немного подгнившая деревяшка вошла в очень тесное соприкосновение с головой незадачливого насильника. Сук переломился пополам, голова же была немного покрепче и не развалилась. Зато сознание из ее обладателя вышибло всерьез и надолго. Девица же, пребывая в праведном гневе, принялась пинать его ногами, часто поминая наряду с известными мне ругательствами и некие иные выражения. Почему-то среди них упоминалась птица петух из какой-то камеры и еще песец, который обязательно и непременно сейчас должен прийти за этим подобием человека. Не понимаю…
А, разобраться можно и несколько позже, не буду мешать красавице воздавать разбойничку сторицей. Убьет — судьба его такая. Не добьет — самому придется довершить начатое ей. Так, а эти трое мне совсем надоели. Бегают, суетятся, лови их еще… Легче малость умерить пыл, послав волну страха, от которой ноги подкосятся. Сказано — сделано. Посыпались на землю, словно яблоки с ветки.
Кстати о яблоках! Надо бы еще малость живительной влаги потребить — не столько удовольствия ради, сколько необходимости для. Тело в порядке, все замечательно, но чего-то все-таки не хватает. Попробуем на вкус еще одного разбойничка… Ф-фу, кровь какая-то противная. И чего он потреблять при жизни изволил, что оно и в кровь попало? Вроде водкой от него не пахнет, а впечатление похожее. Ну да ладно, не отравлюсь. И, наконец, последние двое. Десертом будете?
Резкий, очень специфический запах ударил в нос.
И, наконец, последние двое. Десертом будете?
Резкий, очень специфический запах ударил в нос. Какая гадость! С одним из претендентов на роль десерта случился приступ «медвежьей болезни», который естественно, напрочь отбил аппетит. Такое существо и убивать противно, хотя и надо. Стоп, ну а зачем убивать-то? Можно и поизящнее поступить. Например, чуток изменить разум, погасив его, и создав у жертвы впечатление, что он… лошадь. Пусть с ним в доме для скорбных головой теперь разбираются, да и с другим тоже.
Хорошо, рысью пошли, вот только цокота копыт не слышно… Подковать их что ли? Впрочем, пусть их доктора подковывают, овсом кормят, ну или просто в смирительные рубашки пеленают и холодной водой окатывают.
Теперь можно и к девушке подойти, преставиться, как и подобает дворянину и офицеру. Стоп! Куда это я пойду без подобающей одежды? Я же не заморский зверь, негром или орангутангом именуемый, чтобы в голом виде даме представляться. Отсутствие одежды хорошо в другое время и другом месте, но никак не при первом знакомстве, что бы там по этому поводу и не говаривал Ржевский.
Но что же делать? Дама, кажется уже завершила пинать бездыханное… а нет, пока еще дышащее тело, и начала озираться. Вот-вот обратит на меня внимание. Придется вновь воспользоваться наукой Сангрени. Небольшое сосредоточение, тайное слово, и на мне — парадный гусарский мундир, в коем я, помнится, очаровал немало женских сердец. Разумеется, совершеннейшая иллюзия, да к тому же довольно утомительная, но на взгляд не отличить от настоящей формы.
О. Она меня заметила! Что я говорил? Гусарскую форму, господа, девушки мимо не пропускают!
Гм… Но почему такая неадекватная реакция? Нет, я, конечно, понимаю, стройный гусар-красавец, при эполетах и наградах, но в обморок-то падать зачем? Вроде бы до сих пор эта мадемуазель излишней впечатлительности не демонстрировала. Вон как лихо насильника отходила, он уже отходит… Не в сторону, а в мир иной. Экий каламбурец получился, вполне в традициях нашего славного полка. Кстати, надо бы добить жертву девичьей ярости, чтобы не мучился особо сильно.
Свернув шею последнему из оставшихся бандитов, я в глубоком раздумье присел над все так же лежащей мадемуазелью, раздумывая о том, как привести её в чувство. Нет, представление о том, что надо делать у меня имелись, но вот, увы, ни нюхательной соли, ни воды под рукой не было, а поднять руку на женщину, хотя бы и даже для того чтобы привести её в чувство, для гусара зазорно.
Машинально подняв руку, чтобы почесать лоб, я обнаружил так и не втянутые когти. Так же, как показала быстрое обследование, я совершенно забыл про выпущенные на всю длину клыки, и залитое кровью одного из разбойников лицо. Мда… Кажется я зря льстил себе, предполагая что обморок вызван моим неотразимым видом. То есть вызван-то он действительно моей внешностью, но отнюдь не в том смысле, о котором я подумал изначально. Быстро устранив недочеты, я аккуратно похлопал девушку по щекам, надеясь, что этого будет достаточно.