— Займись, им, Чума.
А бесенок-то как рад… Аж светится! Причем в прямом смысле. Подлетел к разбойничку, облетел его кругом, языком прицокивая, а потом участливо так поинтересовался: — Что ж ты, мил человек, дела нехорошие творишь? Видать, воспитывали тебя плохо?
Ну а тот видимо решил, что шанс отговориться есть. Весь просиял, залопотал на языке мне неведомом, потом на русский перешел, причитал, что сиротой рос, папку убили, мамка занята была, деньги зарабатывать было надо, вот и получилось так… И все приговаривал свое бесконечное: — Отпусти, да? Прости, мамой киланус, нэ буду болше! Васпытывалы пилохо, да!
— Ну что ж с тобой поделать… — Чума вдруг вырос в размерах, — иллюзия, но до чего талантливо исполненная, — схватил его за шкирку, и швырнул головой о стену. — Придется воспитывать! — За мгновение перед тем, как голова разбойника соприкоснулась с каменной стеной, язык серого пламени, вырвавшегося из пасти беса, проделал в ней отверстие точно по форме его черепа.
Теперь голова разбойника находилась в соседней камере, а плечи, грудь, спина и все остальное — в этой. Чума, вновь принявший свой нормальный размер, подлетел ко мне и застенчиво попросил:
— Хозяин, не могли бы вы выдать мне инструмент, для проведения воспитательных работ подходящий?
— Ты это о чем? — если честно, поступок беса вызвал у меня некоторое недоумение.
— Ремешочек ваш пожалте ненадолго. — Бесенок так и лучился довольством.
— Держи, — я протянул ему ремень.
За работу бесенок взялся с завидным энтузиазмом…
…
— … … казёл паршивый.
— Чума, мне кажется, ты халтуришь.
— Прощенья просим, хозяин! Щас исправлюсь!
…
— А-а-а-а… … пазорные!!! Атпустыте, это нэ наш мэтод!!!!
— Уже лучше, однако, все-таки слабовато. — Попенял я своему слуге.
— Сам бы попробовал, хозяин! — Дерзко ответил взмыленный бесенок. — Я ж не виноват, что у него такая задница дубленая! Вот по голове ударить — череп пробью сразу, ну а филей у него словно из камня.
— Сам, так сам… А то, ты и вправду слабоват, похоже… Давай сюда ремень.
…
— Вай, атпусти, мамой кланусь, нэ буду болше!
— Что не будешь, дитятко неразумное? — спросил я, приостанавливая воспитательные работы.
— Шито скажешь, то и нэ буду!
Поразительная сговорчивость, вот только верится почему-то не очень. Такие обещания подобными типами легко даются и еще более легко нарушаются. Тем не менее, спрошу у одного довольно авторитетного в сих вопросах источника. Бесы, они ведь по своей природе способны неплохо чувствовать искренность человека, обмануть их практически невозможно.
— Чума, как считаешь, есть ли в словах сего индивида хоть малая доля правды? — честно сказать, мне бы этого весьма хотелось. Копаться в таких мозгах, — удовольствие весьма ниже среднего.
— Ага, конечно, — бес скорчил сверхпрезрительную гримасу, полностью рассеивая мои надежды. — Да он же врет, как дышит, а дышит часто. Он вообще мечтает только о том, чтобы самому выбраться из этого положения, а тебя, хозяин, туда поставить.
— Наивный… Ладно, продолжим процедуру.
Минут через пять, защита сознания бандита наконец-то рухнула, позволив мне пробиться к его мозгу. Уф… Хорошо, вампиры не потеют, а то был бы сейчас весь мокрый. Да… А на заднице сему индивиду еще долгонько сидеть будет затруднительно. Ну, пора бы и покинуть это помещение. Указываю Чуме на дверь камеры и тот послушно превращает область замка своим дыханием в ничто.
Открываю лишившуюся замка дверь и выхожу в коридор. В коридоре пусто и безлюдно и это хорошо. Почему? Просто перво-наперво возникает желание зайти к хозяину здешних мест — боровоподобному капитаны с гнилым нутром. А остальную мелочь уж на потом оставлю. Так что временно перейдем в невидимое для любопытствующих глаз состояние и направимся незваным гостем к вышеупомянутому человечку.
Какие приятные сюрпризы! Капитан даже не изволил запереть дверь, что позволило зайти тихо и совершенно незаметно. Тот только недоуменно покосился на медленно открывшуюся дверь, пожал плечами и вернулся к тому важному занятию, коим был поглощен до моего прихода — распитию бутылки коньяка. Ну и запасец у него в кабинете… Чума ведь вылакал две бутылки, стоявшие в сейфе, а он сидит, распивает себе. Хотя мог кого-то из своих клевретов послать в винный за добавкой, с такого станется. Ну что, пора исполнять свое обещание. Я обещал ему неприятности? Обещал! А свое слово я держать привык твердо.
А для обеспечения спокойного протекания очередной воспитательной процедуры, малость оградим зону кабинета от разного рода случайностей вроде выхода шума за его пределы.
А для обеспечения спокойного протекания очередной воспитательной процедуры, малость оградим зону кабинета от разного рода случайностей вроде выхода шума за его пределы.
Готово. Пусть теперь орет сколь угодно громким голосом — снаружи его не услышат. Что бы такого устроить для начала? Ладно… Будем действовать по ситуации. Однако…
На столе прямо перед капитаном вдруг нарисовался маленький чертик, ехидно оскалившийся и отплясывающий нечто довольно похабное. Забавно было видеть ошалевшие глаза любителя выпить, когда он осознал присутствие рядом классического симптома белой горячки. Пусть чертик оказался не зеленым, а черным, да и не чертиком совсем, а бесенком по прозвищу Чума… Впечатление для затуманенного алкоголем рассудка все равно должно быть было весьма шокирующим.