Штаб-корнет Хомура Ди усмехнулся.
— Пульт там простой, — сказал он, — стоит лишь посмотреть, как будет работать пилот… И неужели Земля так плохо готовит своих капитанов?
После почти незаметной паузы Форама протянул ему руку.
— Жаль, — сказал корнет. — Мы узнаем друг друга лишь в самый миг прощания.
— Наверное, так и должно быть. А ты, значит, упорно считаешь себя воином по призванию?
— Знаешь, если бы тебе пришлось быть одним из трехсот погибших…
— Я понимаю. Прощай. Или — до встречи?
— Где-нибудь не здесь, капитан. Желаю тебе найти ее.
— Спасибо, друг.
Форама шагнул с площадки стартового устройства, и люк тотчас же захлопнулся за ним. Он едва успел устроиться в отведенном ему тесном уголке, как уже дали старт.
Что-то все еще рвалось на упрятанных глубоко в землю позициях. Земля содрогалась. Хомуру в лифте шатало. Но он все же добрался до центрального поста, где флаг-корнет Лекона по-прежнему неотступно находился у пульта.
— Отправил, Хомура?
— Проводил.
— Что там, наверху?
— Кажется, начало конца. А здесь?
— Здесь — непонятное. Наше собственное начальство молчит. Зато всеобщее — выражает удовольствие. И требует продолжать в том же духе.
— Надо полагать, малыш их чем-то ублажил. Передай и ты им от себя: разработка задачи завершена, команды на исполнители поданы.
— А дальше?
— Дальше — будем сидеть и ждать.
— Хорошо. Команды и в самом деле поданы — на все исполнители. Малыш ухитрился как-то связаться с этим…
— С нею, Лекона. С нею.
— Ну, конечно. И они договорились выбросить все за атмосферу, направление — бесконечность, все подряд.
И они договорились выбросить все за атмосферу, направление — бесконечность, все подряд. И со стартовых, и со складов. Вся автоматика пришла в движение. Со стороны, наверное, можно и впрямь подумать, что начинается Большой праздник.
— Пожалуй, многие удивятся, увидев, куда на самом деле уходят ракеты.
— Скорее это будет приятное изумление. Когда они увидят, что бомбоносцы той стороны не пикируют нам на головы, а тоже уходят неизвестно куда.
— Они сообразят. И быстро.
— Поймет вся Планета. Каждый, кто осмелится поднять голову. Поймут в момент, когда чужие бомбоносцы сойдут с орбит — но не для того, чтобы приблизиться.
— И наши чуткие охотники помчатся вслед за ними.
— Что будет, Лекона?
— Радость. Громадная радость у всех, от первого до последнего. За исключением, может быть, единиц.
— Ты имеешь в виду большое начальство?
— Кого же еще?
— За них не волнуйся. Они не пропадут. Как только они сообразят, куда повернулось дело, они так громко закричат о своей заслуге в решении задачи, которая столетиями считалась неразрешимой, что даже глухие, и те услышат. Нет, за них не беспокойся: они обеспечат себе железобетонную позицию на следующих выборах.
— Наверное, так и будет. Хотя на самом деле все сделал тот парень… и мы с тобой. С чего бы мы вдруг, ты не знаешь?
Штаб-корнету Хомуре этот вопрос тоже пришел в голову в тот же миг — и сейчас он уже совершенно искренне не мог на него ответить.
— Но совесть наша чиста, — сказал он. — А? Чиста?
Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга.
— В конце концов, — медленно проговорил штаб-корнет, — долг солдата заключается в том, чтобы любой ценой уберечь свою планету и нацию от страшных и ненужных потерь, а тем более — от полной гибели. Так что не бойся: в сущности, мы не нарушили ни долга, ни клятвы.
— Я тоже так думаю, — кивнул флаг-корнет. — Да и если бы нас потом стали судить за это… Рисковать жизнью свойственно нашей профессии. В конечном итоге, мы только солдаты.
Они снова помолчали.
— Ну, я пойду, отобью донесение Кругу.
— Давай. А потом — присядем и споем.
— Прекрасно. Это стоящая мысль. А что?
— Ну хотя бы «Флага древко — боевое копье…».
— Ладно. А потом — «Нас было семеро друзей».
— Что бы там ни было — с песней легче…
— С песней легче.
— Ну вот, мар разведчик, — сказал командир катера. — Дальше нам ходу нет. Если сунемся, нас в лучшем случае испепелят. А в худшем — это послужит поводом для начала войны. А никто не имеет права создавать повод для войны, не имея на это соответствующего приказа.
— Надо рискнуть, командир.
— И такого приказа у меня нет. Так что лучше об этом и не заикайтесь.
— Командир! — вмешался в их разговор второй пилот. — Дайте команду включить камеру. Там, внизу, что-то интересное. Целая серия взрывов! Видите, как все ходуном ходит? Что-то рвется на подземных позициях.
— Значит, у них такой же кабак, как у нас, — отозвался командир катера. — Может, правда, стоит записать?
— Не отойти ли подальше? — предложил второй пилот. — Откуда лучше зафиксируется.
— Пожалуй, — согласился командир.
— Ни в коем случае! — крикнул Форама. — Вам приказано доставить меня…
— Мы и доставили. Теперь, если не хотите ждать, можете воспользоваться капсулой. Такая у меня инструкция. Инженер! Подготовьте капсулу для выброса!
— Есть подготовить капсулу!
— Вы думаете, — сказал Форама, — что у капсулы больше шансов безнаказанно сесть в такой каше?
— Нет, — ответил командир. — Этого я не думаю. Но рисковать капсулой в данных условиях я имею право, а кораблем — нет. Вот и весь сказ.
Несколько мгновений Форама стоял в нерешительности. Риск, да… Неизвестно, успел ли Полководец договориться со Стратой. Если нет — последствия могут быть печальными. Последствия для катера, для экипажа — и для него самого, Форамы Ро, физика, ученого шестой величины со Старой планеты.