— Катрин…
— Да, Мрак, это я. Страшила, правда?
— Ма, не перебивай. Так вот, па, у меня есть подруга. У нее родился мальчик. Он всего на два месяца моложе моей дочери. И она тоже поместила его в инкубатор. Через три дня запись. Ты готов?
— Ничего не выйдет, милая. Я здесь пожизненно. Твой трюк сработал один раз, но второй не сработает.
— Никакого трюка не надо, па. Мне это потом объяснили. Как ты думаешь, почему людям разрешают переписывать память только в две секции мозга дракона из восьми?
— Из-за шизофрении. Чтоб крыша не поехала.
— Нет. Драконы — я это по себе знаю — очень хитрый народ. Личность определяется всеми восемью секциями мозга. И со временем те шесть-семь секций, в которых нет человеческой памяти, берут верх. Понимаешь, исходная личность дракона все равно побеждает привнесенную человеческую.
— Значит, если я дам согласие, то забуду, кем я был?
— Ничего не забудешь. Но через десять лет ты будешь наполовину Стэн Фред, наполовину дракон. А еще лет через двадцать ты будешь драконом на семь восьмых, и только на одну восьмую — человеком. Это как с переездом в новый дом, когда всей старой мебели только на одну комнату хватает. А со временем новая мебель заводится. Соглашайся, па! Собирай вещи и полетели. Это же то, о чем ты мечтал!
— Подожди, Лобастик, дай опомниться. Слишком все неожиданно, — он обвел взглядом двор. — Привык я к этому. Скоро картошку копать. Пропадет же без меня…
— Ма, отойди, пожалуйста. На одну минутку.
— Да-да, конечно, — Катрин оторвала взгляд от земли, развернулась, подпрыгнула, забила крыльями, но не успела набрать высоту, снесла грудью забор. Сложила крылья и пошла пешком.
— Па, ты не хочешь?
— Я много думал, Лобастик. Наверно, мое место здесь.
— Ты отказываешься? Это же бессмертие! Ты мне все уши прожужжал. «Свобода и Бессмертие. Бессмертие и Свобода». А теперь отказываешься?
— Прости, Лобастик. Спасибо тебе. Я очень тронут. Но бессмертие — это слишком долго. Слишком…
— Прости? — глаза драконы гневно сверкнули. — Нет, я тебе сначала все расскажу, в какое дерьмо из-за твоих капризов влезла. Правильно ма говорила, не бессмертие тебе нужно было, а способ самоутвердиться. Доказать драконам, что ты не последняя лягушка в этом болоте. Одиннадцать лет назад у меня была подруга. Я на Элвисе ей жизнь спасла. Мы там практику проходили, ей вулканической бомбой шлем скафандра разбило. А потом, когда у нее мальчик родился, я заставила его в инкубаторий сдать. Не могла она мне отказать — жизнь за жизнь! Теперь у меня нет подруги. И мужа нет. Он бы не дал дочку в инкубатор положить.
Поэтому прогнала я его, как беременность почувствовала. А ма Катрин знаешь что мне сказала? Если ты не согласишься, она повыше поднимется и крылья сложит. У нее в жизни кроме тебя ничего не осталось. Я в одну секунду лишусь и матери и дочери. Пока еще никто не знает, что она не давала согласия на перепись матрицы. Что она с Зоны — тоже не знают. А как узнают — крышка мне. И так по уши в дерьме, а тут еще бойкот объявят. И поделом! Дура безмозглая. Все. Теперь ты все знаешь. Только маме Катрин о нашем разговоре ни слова. Она не в курсе, думает, что все хорошо, только у нее проблемы. Даю тебе на размышления один день. Иначе ма совсем изведется. Вот рация. До завтра. Приведу дела в порядок.
Мрак долго смотрел вслед двум драконам, улетающим прямо на заходящее солнце.
Соглашаться или нет? Бессмертие… А где же свобода?
Концепция долга. Совесть. Свобода. Только-только установил равновесие. Никому ничего не должен, никому не нужен. Полная свобода. Свободен сдохнуть под кустом. Опять впрягаться и тянуть лямку? Стоит ли?
Лямка, Катрин, бессмертие. Бессмертие, лямка, Катрин.
Да или нет?
Что она под конец сказала? «Приведу дела в порядок». Тоже крылья сложит..? А ведь крутая девочка. Вся в меня. Почему я не могу плюнуть на все, как раньше? Совесть? Ха. Ха-ха! Стэн Фред и совесть. Даже не смешно. Совесть… Концепция долга… Бремя белого человека…
Проклятье!!!
Рация. Наушники. Кнопка вызова.
— Алло! Па, это ты? Ты уже решил?