Кханда, как и Скользящий Перст, числился старейшиной и членом того самого Совета Высших Мэйланя, что отправил меня в свое время в ссылку. Сам Кханда был прямым и широким Блистающим с обоюдоострым клинком и простой, но покрытой тончайшей резьбой, костяной рукоятью.
Кроме него и Скользящего Перста больше никто из старейшин и членов Совета ко мне в гости не явился.
Как выяснилось позднее, я кое в чем ошибался.
— Мы слыхали, — продолжил Кханда, — что какие-то подонки весь эмират взбудоражили! Будто в Кабире — и не только в столице — и Блистающих убивали, и Придатков портили… последнее это дело — Придатков портить! А о Блистающих я уже и не говорю…
Сай, лежавший возле меня, собрался было возмутиться.
— Тихо! — звенящим шепотом оборвал я его. — Молчи!
— Молчу, — неожиданно покорно согласился Сай. — Только чего ж это он людей Придатками называет?! Ты ж сам говорил…
Тут уж мне пришлось умолкнуть. В последнее время Сай становился все более и более правильным. И не настолько, чтоб надоесть, а в самый раз. Молодец. Перековывается.
— Было, — ответил я Кханде, понимая, что никакими словами я не смогу ему передать тот ужас, что творился в Кабире.
Мне и самому уже казалось, что все это было с кем-то другим, не со мной. Хотя достаточно было вспомнить переулок, Детского Учителя, хруст Шото… со мной это было.
Со мной.
— Было. Всякое было, и убийства тоже.
— И ты, говорят, убивал? — напрямик спросил старый Кханда.
— И я.
— Многих? Я так понимаю, что выбора у тебя не было, но — многих?
Что-то слишком настойчив был старик…
— Одного. Придатка одного…
Я не стал вдаваться в подробности. Чэн сам за себя скажет, а я — за себя.
Кханда Вьячасена как-то странно переглянулся со Скользящим Перстом.
«Да будь они хоть сто раз старейшины! — раздраженно подумал я. — Они что, судить меня собрались?!»
— Иначе можно было? — тихо спросил Скользящий Перст.
— Нет, — отрезал я. — Нельзя.
— А я думал, что ты лет через восемь-девять сменишь меня, как главу рода, — еще тише сказал Скользящий Перст.
«Сменить? Тебя? — хотел спросить я. — Зачем? И куда это ты денешься через девять лет, что тебя придется менять?»
И не спросил.
— А сейчас ты так не думаешь? — поинтересовался вместо этого я с удивившим меня самого сарказмом.
— И сейчас думаю, — Скользящий Перст и Кханда снова почему-то переглянулись. — Думаю…
— Я смотрю, у нас тут, почитай, заседание Совета! — громко заговорил Большой Да, явно стараясь разрядить обстановку. — Не тускней, Единорог — я тоже когда из столицы приехал, меня мигом главой моего рода объявили! Будто кроме меня никого из тяжелых Кривых мечей найти не могли!.. Это у них — у нас то есть — традиция. И вообще — по-моему, у нас сегодня праздник, по поводу прибытия…
— Меня! — гордо закончил Обломок.
. Это у них — у нас то есть — традиция. И вообще — по-моему, у нас сегодня праздник, по поводу прибытия…
— Меня! — гордо закончил Обломок. — Я ведь тоже старейшина рода. Старейшина шутов.
— То-то ты такой тупой, — заметил прямолинейный Кханда.
Напрасно это он…
Дзю немедленно разъяснил всем разницу между словами «шут» и «дурак», а также разницу между словами «старый» и «старейшина»; потом он подробно рассказал, чем различаются словосочетания «старейшина шутов» и «старый дурак» — ну и еще раз вернулся к этим выражениям, только уже применительно к себе и «вот этому самому…»
— Когда я родился, шут, — обиженно сказал Кханда, — руду для металла, из которого тебя какой-то неудачливый Повитуха ковал, еще из штолен не добыли! А ты мне… Я в юности, когда был в Кабире, то мне сам Фархад иль-Рахш именную чеканку для ножен подарил! За мастерство Блистающего, между прочим, а не за глупые шутки…
Граненый клинок Дзю подозрительно заблестел.
— Руду, говоришь, еще не добыли? — покаянным тоном запел Обломок. — Чеканку, говоришь, подарил? Овальную такую пластинку с горной грядой и месяцем в левом верхнем углу? А неуклюжий от волнения Придаток еще споткнулся о ступеньку и выронил чеканку на ковер… И впрямь стар ты, Кханда Вьячасена, стар и мудр!
Кханда долго смотрел на ухмыляющегося Обломка — и ничего не сказал.
Промолчал старый Кханда Вьячасена.
Гости стали перебрасываться обычными, мало что значащими фразами — а я под шумок тихо обратился к Да-дао-шу.
— Слушай, Большой Да… так ты теперь старейшина Совета?
— Ну… не совсем, — ответил Большой Да. — Я теперь глава рода Кривых мечей — сам понимаешь, что не сабельных семейств, а тяжелых Блистающих — и вхожу в Совет Высших, но не как Старейшина… возраст у меня не тот. А может, и не в возрасте дело, а так… рано еще.
— Ясно. А что прежний старейшина?
— Исчез, — неохотно отозвался Большой Да. — Совсем исчез… погиб то есть. Ты не подумай, Единорог, это случайность, это с вашими кабирскими делами никак не связано!..
Не связано, значит… Ах, что-то темнил Большой Да, чего-то не договаривал! И имя погибшего случайно старейшины назвать забыл, вроде как тоже случайно…
— А лет через восемь-девять, выходит, Скользящий Перст меня в главы рода прочит… — задумчиво шевельнул я концом клинка. — М-да… сперва выгнали нас ни за что ни про что, а теперь, век спустя, в Совет чуть ли не насильно загоняют!