— Знаю, — кивнула амазонка, не сводя взгляда с лица Лехи, но по ее тону чувствовалось, что она не поверила ни единому слову, — я сама еду к Иллуру. Думаю, завтра на рассвете он отправит меня обратно. Но сегодня вечером я хочу встретиться с тобой, скиф.
Последние слова были сказаны таким тоном, словно Лехе назначали свидание. Причем именно назначали. С обязательной явкой. С каждым мгновением Федору становилось все интереснее наблюдать за этой сценой. Тем более что загадочная Исилея говорила с Лехой открыто, напрямую, и ей было абсолютно наплевать, что их слышат еще человек тридцать.
— Сегодня не могу, — заволновался Леха, кивнув в стону Чайки, — сегодня я должен позаботиться о царском госте.
— Но ведь ты же не должен с ним проводить всю ночь, — настаивала Исилея, скользнув безразличным взглядом по Федору.
— Нет, — признался Леха, как-то странно посмотрев на друга, — хотя, как выйдет.
Последнее он добавил, вспомнив о предстоявшей пьянке.
— Я остановилась в шатре на восточной окраине лагеря, — произнесла приговор Исилея, хлестнув коня, — прощай, скиф.
И ускакала впереди своего отряда из голубоглазых, как на подбор, амазонок.
— Это еще что за явление? — не выдержал Федор, обернувшись им вслед, когда пыль от копыт немного осела.
Его друг некоторое время собирался с мыслями, находясь в явном замешательстве. Затем он тронул коня и молча поехал вперед. Федор сделал то же самое. Отряд карфагенского посланника возобновил свой неспешный путь в Тиру.
Ехали так минут пять.
— Понимаешь, сержант… — начал Леха издалека, и Чайка понял, насколько его друг потрясен этой встречей — его очень давно не называли сержантом.
— Ну, в общем, переспал я тут с одной… — начал подбирать слова бравый адмирал, — а потом с другой. А потом они из-за меня подрались. Насмерть. И эта, Исилея, другую просто зарубила своим мечом.
— Ну ни хрена себе порядки тут у вас, — изумился Федор, — нет, у нас тоже крови немало льется. В том числе из-за женщин. Но что-то я не встречал ни в Карфагене, ни среди римлян отдельных легионов, укомплектованных из одних красавиц.
— Вот тот-то и оно, — назидательно заметил Леха, понемногу приходя в себя, — а здесь они есть. И многие тысячи. Представь, каково мне приходится. Это все сарматские женщины, дальняя родня скифам. У них бабы ведут себя как мужики.
— Чего, так же крепко пьют? — удивился Федор.
— Да нет, — отмахнулся Леха, направляя коня в городские ворота, у которых стояло несколько пеших охранников, признавших его издалека, — так же крепко дерутся, а многие даже крепче. Вот эта, например, Исилея, уже не один десяток своей рукой на тот свет спровадила.
— Ну да? — не переставал удивляться Федор, проезжая по мощеным улицам Тиры между домами с колоннами и портиками. — А чего ты ее так боишься? Она же баба, в конце концов. Пошли ты ее подальше и все. Скажи, разлюбил, мол, ничего не поделаешь.
Леха вздохнул.
— Если я ей это скажу, — с трудом наконец проговорил он, отчего-то потерев рукой правый глаз, — то мне придется драться с ней насмерть. Амазонки такого не прощают. Тем более эта — хозяйка целого города. Слышал, как она со мной разговаривала? Типа я к ней в услужение нанимался, хотя я скифский адмирал.
Сказав это, адмирал немного посопел и продолжил изливать душу бывшему сослуживцу.
— Всего-то один раз и было. Я ведь, если хочешь знать, сержант, в то плавание отправился, где чуть не погиб, только из-за того, чтобы подальше от нее быть. Думал война, всякое может случиться. И с ней и со мной. Надо время потянуть. Но не вышло. А у меня ведь здесь наложница есть и ребенок родился. Буквально вчера сообщили. Мальчик. В Крыму меня дожидаются. Вот и не знаю, что теперь со всем этим делать.
Тем временем они миновали порт, и Федор разглядел в недалекой гавани корабли, на которых приплыл. Все три квинкеремы были на месте. Матросы занимались своими обычными делами, а морпехи стояли на палубе у борта, разглядывая акваторию. Тишь да гладь. На другой стороне лагуны по берегу виднелось несколько белых пятен, — больших домов в греческом стиле, выстроенных у самой воды.
— Ладно, брат, — решил Федор, — тут без пол-литра не разобраться. Долго еще нам ехать?
— Да вот, прибыли уже, — указал Леха на симпатичный особняк, реквизированный у кого-то из греческих купцов, — здесь ты и будешь дожидаться ответа нашего царя. А думает он иногда долго. Так что устраивайся. Отдыхай. Еда там есть.
Федор спрыгнул с коня, бросив поводья одному из подбежавших солдат. Леха оставался на лошади, не выказывая желания спускаться.
— А вино в этом домике водится? — уточнил Чайка, осмотрев снаружи двухэтажный особняк, окруженный десятком пахучих кипарисов.
— Целый погреб, — проговорил Леха, явно погруженный в невеселые размышления, — я проверял. Людей своих вон в том флигеле можешь оставить ночевать, если на корабль не отправишь.
— Рядовой Ларин, — вдруг возвысил голос Федор, видя, как мается его друг от безысходности, — слушай мою команду.
— Рядовой Ларин, — вдруг возвысил голос Федор, видя, как мается его друг от безысходности, — слушай мою команду. А ну слезай с лошади и двигай за мной. Мне срочно нужно помочь распечатать местный погреб. А твоя голубоглазая стерва с мечом подождет. До утра еще далеко.