Мельсиль отдернула руку, потом вытянула ногу и попробовала ступней воду, собравшуюся в бочаге, а затем глубоко вдохнула и решительным прыжком заскочила под холодную струю.
Мельсиль отдернула руку, потом вытянула ногу и попробовала ступней воду, собравшуюся в бочаге, а затем глубоко вдохнула и решительным прыжком заскочила под холодную струю. Принцесса приглушенно взвизгнула. Вода ударила в белые плечи, спину, хлынула на грудь, веселыми струйками стекая с мгновенно отвердевших сосков. Грон несколько мгновений стоял, завороженный этим зрелищем. Опомнившись, он тихонько скользнул за кусты, где отер мгновенно вспотевший лоб, и шумно выдохнул. Да уж, это тебе не «фанерная» немецкая порнуха для задержавшихся в пубертатном периоде придурков с растянутым периодом инфантилизма…
Из-за купы кустов принцесса вышла только через час.
— Ой… — ойкнула она от неожиданности, но сразу же ее лицо резко посуровело. — Граф! Как это понимать?! Вы подглядывали?
— В самом начале, немножко, — признался Грон, — ну надо же мне было убедиться, что вы здесь, а не удрали от обиды куда-нибудь подальше да и заблудились.
Принцесса несколько мгновений сердито смотрела на него, но встречный взгляд Грона был таким чистым и наивно-честным, что она не выдержала и… расхохоталась.
— Ох не могу… Граф Загулема, прославленный воин, смелый рыцарь, мудрый властитель домена, подглядывающий за купающейся девушкой…
Ее хохот был настолько волнительным, что Грон почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Да еще ее одежда, которая не до конца высохла, и мокрая рубашка, очень соблазнительно обрисовывающая колышущуюся в такт грудь, и влажные штаны, липнувшие к точеным ножкам… Грон почувствовал, как его сердце заколотилось так, что еще несколько мгновений — и оно просто прошибет ребра и выскочит из груди, поэтому отвернулся от греха подальше и стиснул зубы. Принцесса оборвала смех.
— Ну что вы, граф, не дуйтесь, я не хотела вас обидеть, — примирительно сказала она и подошла к нему… в тот момент, когда лучше всего для нее было бы, наоборот, отойти от него подальше.
Он и так изо всех сил сражался со своими гормонами, а это, как Грон уже не раз имел возможность убедиться, в этом теле было еще той задачей. Но она подошла вплотную…
— Граф, ну переста…
Грон резко извернулся и, схватив ее за плечи, притянул к себе, впившись поцелуем в ее идеально очерченные губы. Она изумленно вздохнула, а затем рассерженно вскинула брови и уперлась кулачками ему в грудь… не отрывая, однако, своих губ от его. Несколько мгновений она боролась с ним как бы на двух уровнях, яростно отталкивая у груди и не менее яростно сплетаясь губами, языком, нёбом, а затем Грон почувствовал, что у него, как это говорится, просто снесло башню…
От приступа этой захлестнувшей их обоих мары они очнулись уже на траве. Одежда была разбросана вокруг и частично висела на кустах. Мельсиль лежала в его объятиях, тяжело дыша и все еще вздрагивая, а Грон, уже разрядившись и потому начав приходить в себя, с некоторым удивлявшим его испугом думал: что же теперь делать? Сейчас и… вообще? Вот, например, сейчас отпустить руки или… Дьявол, неужели он так и не научится контролировать это тело в той степени, что ему необходимо? Или стоит немного подождать и дать ему повзрослеть?
Принцесса в последний раз вздрогнула, глубоко вздохнула и замерла, прикрыв глаза. Грон тоже замер, с некоторым страхом ожидая, что же сейчас произойдет. Не то чтобы он так боялся реакции принцессы, но столь бурная связь могла привести как к следующему шагу в развитии их отношений, так и к резкой враждебности. А приобретать лишнего врага, да еще столь талантливого и мужественного, как эта юная девушка, ему совершенно не хотелось.
А приобретать лишнего врага, да еще столь талантливого и мужественного, как эта юная девушка, ему совершенно не хотелось.
— Да уж, граф, — не открывая глаз, произнесла Мельсиль, — такого я от вас не ожидала…
Грон напрягся.
— Да и от себя тоже… — закончила принцесса и, взмахнув ресницами, уставилась на него своими завораживающими глазищами.
Грон молча смотрел на нее.
— Ну что молчите? — требовательно спросила Мельсиль. Поведя плечами, она освободилась из его объятий и села, а затем гибким и каким-то змеиным движением опустилась на его грудь, коснувшись ее своими сосками. — Что вы теперь намерены делать с бедной девушкой?
Грон несколько мгновений смотрел ей в глаза, в которых явно прыгали веселые чертики, и с каким-то чудовищным облегчением, как будто буквально гора с плеч свалилась, весело заявил:
— Жениться!
К костру они вернулись часа через три. Гуляш, который Брован все это время держал на углях, уже слегка перестоял (да даже и не слегка), но оба уписали его с удовольствием. А потом еще некоторое время сидели вроде как чинно рядышком, но испытывая удовольствие оттого, что просто касаются друг друга плечами…
Уже гораздо позднее, когда принцесса спала в специально слаженном для нее бывшими браконьерами шалашике, Брован, вернувшийся с настораживания силков, присел рядом с Гроном у костра и после минутного молчания тихо произнес: