металл — и все это без топлива! Самолеты могли бы летать без капли бензина
в баках! Все, что угодно.
Миллион долларов в год…
И это только начало.
Я очнулся.
— Что?
Грек смотрел на меня. Он повторил терпеливо:
— Меня разыскивает полиция.
— Тебя? — изумился я.
— Ты слышал, что было в Гранд-Рапидс?
Я прикинул.
— Постой, постой. Пожар. Большой пожар. Так это был ты?
— Не я. Мои демоны. Демоны Максвелла, или демоны Греко, как их
следовало бы назвать. Максвелл говорил о них; я их использую — когда они
не эксплуатируют меня. В тот раз они спалили полгорода.
— Теперь вспоминаю, — сказал я.
Газеты были полны этим.
— Они тогда вырвались на свободу, — мрачно сказал Грек. — Но это еще не
худшее. Тебе придется отрабатывать свой миллион в год, Вирджи.
— Как так — вырвались!
Грек пожал плечами:
— Система контроля не совершенна. Иногда демоны ускользают. Я ничего не
могу с этим поделать.
— Ну а как же ты их контролируешь?
Он вздохнул.
— Собственно говоря, это даже трудно назвать системой контроля, —
ответил он. — Только максимум того, что я могу сделать, чтобы помешать им
вырваться.
— Но ведь ты сказал, что иногда разделяешь металлы, а иногда получаешь
энергию. Если ты говоришь, что не можешь управлять ими, то откуда же
демоны знают, чего ты от них хочешь?
— А как ты объяснишь яблоне, что на ней должны вырасти яблоки того, а
не иного сорта?
Я уставился на него.
— Но чего тут объяснять, Грек? Я хочу сказать, что на каждой яблоне
растут яблоки одного какого-то сорта.
— Точно так же и с демонами! Ты, кажется, действительно поумнел? Это —
как выведение собачьих пород: берешь потомство какой-то одной дворняжки, а
через несколько поколений можешь получить эрделя, таксу или шпица. Как
именно? С помощью отбора. Колонии моих демонов растут, они расщепляются;
новые разновидности приспосабливаются к новым условиям. Эволюционный
процесс. Я только помогаю ему — и все.
Задумавшись, он взял из моих рук золотой брусок.
Вдруг он с силой швырнул его в стену.
— Золото! — неистово выкрикнул он. — Но кому оно нужно? Помощь мне
нужна — помощь! Вирджи, если я смогу купить твою помощь за золото, ты его
получишь. Но я в полном отчаянии! И ты придешь в отчаянье, если впереди
тебя будет ждать лишь гнусная, унизительная смерть от малолетства и…
Я перебил его:
— Что это?
Где-то поблизости хрипло и тоскливо заревела сирена.
Грек оборвал фразу на полуслове и замер, как затравленный зверь.
— Мой номер! — прошептал он. — Все мое оборудование… на следующем
этаже!
Я попятился с некоторой тревогой. Он производил не слишком приятное
впечатление: тощий, длинный, с дикими глазами. Его худоба меня вполне
устраивала — будь он сложен пропорционально своему росту, вот тогда бы я
действительно встревожился, увидев его вытаращенные испуганные глаза и
услышав всю эту бессвязную нелепицу. Впрочем, у меня не было времени
тревожиться. По коридорам загромыхали шаги. В отдалении перекликались
голоса.
Снова взвыла сирена.
— Пожарный сигнал! — крикнул Грек. — Гостиница горит!
Он вылетел из моей комнаты в коридор.
Я бросился за ним. Пахло паленым — не горящими сухими листьями или
бумагой, нет. Это был запах горящих химикалий, запах горящей кожи, запах
пожара в курятнике. В нем было много разных оттенков — порохового дыма,
жженых перьев, удушливого смрада горящего масла, бодрящего аромата
пылающих поленьев. В первое мгновение я было подумал, что это типичный
запах горящей гостиницы, но ошибся.
— Демоны! — завопил Грек, и спешивший мимо коридорный задержался, чтобы
окинуть нас подозрительным взглядом. Грек кинулся к лестнице и затем —
вверх по ступенькам.
Я последовал за ним.
Да, горел номер Грека — в этом можно было не сомневаться, так как он
упорно пытался проникнуть туда. Но не мог. Из двери вырывались клубы
черного дыма и оранжевое пламя. От ведра воды, которое притащил дежурный
администратор, толку не было никакого.
Я отошел подальше. Но Грек с бледным, искаженным лицом нырнул в дым.
Я остановился у лестницы. Пламя заставило Грека отступить, однако он
предпринял еще одну попытку. Но огонь вновь отогнал его, и на этот раз
окончательно.
Шатаясь, он заковылял ко мне.
— Идем! Ничего сделать нельзя!
Он повернулся и невидяще уставился на коридорных и горничных, которые
передавали по цепочке ведра с водой.
— Эй, вы! Что вы, по-вашему, делаете? Это же…
Он умолк и облизнул губы.
— Это горит бензин, — соврал он. — А еще у меня в багаже — динамит.
Скорее выводите всех из гостиницы, слышите?
Как я уже сказал, это было ложью. Но гостиница тут же опустела. А
затем…
Что ж, это вполне мог бы быть и бензин, и динамит. Багрово полыхнуло,
глухо и раскатисто ухнуло, и вся крыша четырехэтажного здания взлетела на
воздух.
Я схватил Грека за локоть.
Я схватил Грека за локоть.
— Лучше уйдем отсюда, — сказал я.
Он тупо посмотрел на меня. Готов поклясться, что он меня не узнал. В
глазах его было страдание.
— Поздно! — прохрипел он. — Поздно! Они опять на свободе!
3
Вот так я стал работать у Теобальда Греко, в его лаборатории в Южной
Калифорнии, где мы кое-как восстановили погибшую аппаратуру.