Автор: Уильям Моррисон
Жанр: Фантастика
Год: 1991 год
,
Уильям Моррисон. Пиршество демонов
1
В тот год нам пришлось нарядиться римлянами, и должен сказать, что в
тоге и с коротким мечом на боку я выглядел омерзительно. Впрочем, Грек
выглядел куда омерзительнее.
Так уж повелось. Оканчиваешь колледж или университет, а потом год за
годом являешься на традиционные встречи своего выпуска. Почему бы и нет?
Тут тебе и старая дружба, и деньги, и возможность завязать полезные
деловые связи. И опять-таки — деньги!
Ну, мне-то не повезло, как другим. Да что говорить! В этих словах
история всей моей жизни: мне-то не повезло, как другим! Я не учился ни в
Гарварде, ни в Принстоне, ни в Йеле. Даже в Колумбийском университете,
Калифорнийском или Чикагском не учился. А учился я в Огле-могле. И не
притворяйтесь, будто бы когда-нибудь слышали про Огл-могл, даже если я
назову его полный титул: «Оглтропский агрономическо-механизаторский
колледж». В нашем выпуске — то есть выпуске 1940 года — было пятьдесят
восемь человек, а на десятую встречу явилось ровно тридцать.
Свинство, верно? Только тридцать старых выпускников еще сохранили
достаточно совести и студенческого духа, чтобы приехать на десятую
годовщину, облачиться в римские тоги, напиться до одурения и обновить
былую дружбу. А вот те, с кем больше всего хотелось бы повидаться и
вспомнить молодость, — ну, например, Фейнбаргер («Пароходство
Фейнбаргера»), Скруп из голливудской студии М.Ж., Диксон, член правления
банка «Нейшнл сити», и прочие — те вовсе не явились. Все мы были очень
разочарованы, а я особенно.
Короче говоря, вечером на банкете я сидел рядом с Эль Греко. Ну, просто
никого больше там не было. Понятно, не с испанским художником — тот
вообще-то умер, если не ошибаюсь. Я имею в виду Теобальда Греко, которого
мы прозвали Греком.
Я назвал себя, а он тупо уставился сквозь толстые стекла очков на мою
физиономию.
— Хэмпстед? Хэмпстед?
— Вирджил Хэмпстед, — подсказал я. — Ты ведь меня не забыл. Старину
Вирджи.
— Ага! — сказал он. — А в бутылке что-нибудь осталось, старина Вирджи?
Я налил ему. У меня создалось впечатление, позже подтвердившееся, что
пить он не привык.
Я сказал:
— До чего же это здорово — снова увидеть всех ребят. Правда? Погляди-ка
на Толстяка Детвэйлера! В жизни не видел ничего смешнее этого абажура,
который он напялил вместо шляпы!
— Передай-ка мне бутылку, ладно? — потребовал Греко. — Вирджи, хотел я
сказать.
— Все еще наукой занимаешься? — спросил я. — Ты всегда был голова,
Грек. Даже сказать не могу, как я всегда завидовал вам, творческим людям.
Сам-то я коммивояжер. Моя территория в здешних местах, Грек, и скажу тебе:
это золотое дно! Да, золотое дно. Если бы я знал, где раздобыть небольшой
капитал, то сумел бы расширить операции и.
.. Ну, не стоит нагонять на тебя
скуку разговорами о моих делах. Так чем же ты сейчас занимаешься?
— Трансмутацией, — отчетливо выговорил он, уткнулся лицом в стол и
захрапел.
Меня никто и никогда не называл шляпой — всякими другими словами
называли, но не шляпой.
Я знал, что такое трансмутация. Был свинец — становится золотом, было
олово — стало платиной, ну и прочее в том же духе. И вот на следующее
утро, наглотавшись таблеток от головной боли и черного кофе, я навел
справки в колледже и выяснил, что Грек живет неподалеку от колледжа.
Потому-то он и был на нашей встрече — а то я никак не мог понять, почему
он вдруг оказался там.
Я занял у Толстяка Детвэйлера денег на такси и поехал по адресу,
который мне дали.
Это был не обыкновенный дом, а облезлое фабричное здание. Над входом
висела вывеска:
Т.ГРЕКО
ОРГАНИЧЕСКИЕ И МИНЕРАЛЬНЫЕ УДОБРЕНИЯ
Так как дело было в воскресенье, фабрика казалась пустой, однако я
толкнул дверь и она открылась. Из подвала доносился шум, поэтому я
спустился по лестнице и очутился в довольно-таки зловонной лаборатории.
Грек был там. Вытаращив глаза, длинный, тощий, он метался по
лаборатории и, казалось, ловил бабочек.
Я кашлянул, но он меня не услышал. Он продолжал бегать, задыхаясь и
что-то бормоча себе под нос, и размахивал в воздухе чем-то вроде
электрического тостера на палке. Я присмотрелся. Нет, это был не тостер,
но что это было, я понять не мог. Сбоку у этого приспособления имелся
счетчик, и его стрелка бешено металась по шкале.
Что именно ловил Грек, я не рассмотрел.
Собственно говоря, я рассмотрел одно: ловить ему было нечего.
Попробуйте представить себе эту картину: Грек носится взад и вперед, не
спуская правого глаза со стрелки счетчика, а левым сверля пустоту. Он все
время натыкается на различные предметы, а потом вдруг останавливается и
обводит взглядом стоящие на лабораторных столах приборы, а то щелкнет
выключателем или повернет рукоятку и снова срывается с места.
Продолжалось это минут десять, и, по правде сказать, я уже начал
жалеть, что не потратил деньги Толстяка Детвэйлера на что-нибудь более
полезное. Грек, очевидно, свихнулся, другого быть не могло. Но раз уж я