— Не торчать же в машине всю ночь, — огрызнулся Рябушкин и первым побежал, пригибаясь, словно под пулеметным огнем, к дворцу.
В императорском дворце следователя прокуратуры ожидал сюрприз, который едва не довел его до инфаркта. Исчезли все трупы. Причем внятного объяснения случившемуся он так ни от кого и не добился. Глупые смерды лишь разводили руками да чесали патлатые репы.
— А что я мог сделать, — оправдывался лакей по имени Семка, которому Рябушкин грозил карами земными и небесными. — Прискакал граф Глинский, известный колдун, оживил, значит, императора. Они, государь, то есть, кочевряжиться не стали и подчинились разгневанному колдуну. Бумагу император какую-то подписал. Наиважнейшую. Вот колдун, значит, на радостях оживил всех и ускакал. А эти поднялись и в бега. Я им кричу, что их благородие не велели, а они хоть бы хны. Вот Васька не даст соврать. А потом, я императору — не указ. Он ведь в сильном гневе был, что его сначала убили, а потом вроде как оживили. Сел он, значит, в свою карету с преображенцами и укатил.
— Бред, — простонал Рябушкин, падая в кресло.
— Выпить не желаете, ваше благородие? — сердобольно спросил Семка.
— Пошел вон!
— Такая незадача вышла, — покаянно развел руками лакей. — Ведь двенадцать трупов было, а остался один, да и тот, зараза, живехонек.
— Кто живехонек?! — Рябушкин аж подпрыгнул.
— Так труп же, ядрена вошь. — Семка пожал плечами. — Мы его, ваше благородие, словили и решили было вдругорядь убить, чтобы представить его вам в лучшем виде. Но как-то смелости не хватило. Может, вы его сами, ваше благородие, а?..
Ожившим и пойманным оказался как раз милиционер с лычками младшего сержанта на погонах.
Старшиной Володей он был опознан как Сашка Синцов. Вид у Синцова был, надо сказать, довольно бледный, что в общем-то и неудивительно для ожившего покойника, едва не убитого вдругорядь. Связных показаний от Синцова добиться не удалось, видимо, он никак не мог осмыслить происшедшее, хотя, возможно, просто был косноязычным от природы. Но в любом случае фантастический Семкин рассказ о колдуне графе Глинском и оживших покойниках он подтвердил, чем поверг следователя Рябушкина в изумление, а впечатлительного Куницына едва не довел до обморока.
— Вина принеси, — прикрикнул на лакея Кравчинский. — Видишь, человеку не по себе.
— Это мы мигом, — с охотою откликнулся расторопный Семка.
Вина выпили все, включая и Рябушкина, вконец запутавшегося в ситуации, которая весьма туго поддавалась анализу.
— Нет трупа, нет и преступления, — с намеком сказал Кравчинский и потряс в воздухе скованными руками.
— В общем, конечно, — задумчиво проговорил Володя, донельзя довольный, что ему не придется отчитываться перед начальством за семерых убитых по случаю бандитов и хоронить коллегу Синцова.
— Но ведь они были! — вскинулся Рябушкин. — Слышите, были.
— Слышите, были. Я что, по-вашему, трупов раньше не видел?! Я ведь Хлестова сам осматривал! На нем же живого места не было. Десять ран и все смертельные.
— Синцова вы тоже осматривали, — напомнил следователю Ярослав, — и констатировали смерть.
Старшина Володя вздохнул, милиционер Куницын откашлялся, а младший сержант Синцов развел руками, извиняясь за то, что не оправдал надежд руководства. Рябушкин побагровел, потом побледнел, поднялся с кресла и прошелся по залу, зачем-то замеряя шагами расстояние на полу. Возможно, таким образом следователь пытался восстановить в памяти картину происшествия. Все присутствующие, включая доблестную обслугу, наблюдали за ним с интересом.
— Вы знали, что так случится, — резко обернулся Рябушкин к Ярославу.
— В общем, да, — кивнул детектив. — У меня возникали сомнения по поводу «Макаровых», но, похоже, оракулу и они оказались по зубам. Я лично убил в окрестностях села Горелово около дюжины человек, и результат был тот же.
Куницын от такого признания ахнул. Похоже, он в первый раз видел серийного убийцу, и не просто видел, а провел с ним бок о бок чуть ли не целую ночь.
— Вы убивали их из тех пистолетов и револьвера, которые мы у вас изъяли?
— Да. Экспертиза признала их муляжами, но здесь они работали исправно.
— Чудовищно, — процедил сквозь зубы Рябушкин и, обернувшись к старшине Володе, добавил: — Снимите с них наручники.
Кажется, Рябушкин начал потихоньку адаптироваться к ситуации, во всяком случае, он понял, что здесь происходят события, не укладывающиеся в рамки здравого смысла. Старшина Володя выполнил приказ начальника и застыл в мучительном раздумье.
— Что же тут все-таки творится? — спросил наконец Рябушкин после продолжительного тягостного молчания.
— Мы полагаем, что это проделки инопланетного компьютера, — пожал плечами Кравчинский, — но есть и другие мнения.
— Например?
— Кое-кто полагает, что оракул это языческий бог. Иные думают, что он дьявол. Словом, разброс суждений достаточно широк. Но в любом случае объявился сей загадочный персонаж в этих местах достаточно давно. Вероятно, несколько веков назад, а возможно, несколько тысячелетий.
Куницын перекрестился. Старшина Володя почесал затылок. А воскресший Синцов тяжело вздохнул. Что и говорить, информация, которую донес до них Аполлон, не лезла ни в какие ворота.