— А может, императрица в северную столицу и не собирается? — высказал смелое предположение Кравчинский. — Возможно, ее вполне устроит наш милый губернский город?
— А император? — с усмешкой напомнил Кузнецов.
— Вот именно поэтому нашей хорошей знакомой и не за чем ехать в Санкт-Петербург. Ее император живет поблизости.
Ярослав с Кравчинским согласился, оставалось убедиться во всем собственными глазами. Карета хоть и ехала с довольно приличной скоростью, но все-таки четверке лошадей трудно было состязаться с табуном, находившимся у «Лады» под капотом. Друзья без проблем висели на хвосте кареты императрицы и сопровождавшего ее эскорта, который составляли пятеро ражих молодцов на хорошо откормленных конях.
Друзья без проблем висели на хвосте кареты императрицы и сопровождавшего ее эскорта, который составляли пятеро ражих молодцов на хорошо откормленных конях. Фары Кравчинский включить не рискнул и ориентировался сейчас по факелам в руках охраны. Путешествие длилось уже более часа, и Аполлон начал терять терпение. Дорога проходила сквозь лес и изобиловала колдобинами и ухабами, на которых жалобно поскрипывали рессоры старенькой «Лады». Кравчинский уже перебрал всех царей, генсеков и президентов, правивших нашей страной со времен Екатерины, ни для одного из них не найдя хорошего слова. Ярослав согласился с другом, ему тоже казалось, что двести с лишним лет — это достаточный срок для того, чтобы превратить направления в приличные дороги. Правда, в отличие от оптимиста Кравчинского, прогнозировавшего улучшение дорожных покрытий к концу нынешнего века, детектив полагал, что для этого нам потребуется по крайней мере тысячелетие. Увлекшись обсуждением интересной проблемы, друзья прозевали поворот и на какое-то время потеряли карету из виду, и этот недосмотр оказался фатальным. В том смысле, что карета вдруг словно бы испарилась с дороги вместе с эскортом. Зато невесть откуда появились две легковые машины, которые с урчанием стали уходить от «Лады».
— Кажется, это «мерсы», — попробовал оправдаться Кравчинский.
В любом случае старенькая машина Аполлона конкурировать с новехонькими иномарками не смогла бы даже на проселочной дороге. И уж тем более ей ничего не светило на асфальтированной трассе, куда друзья наконец-то выбрались после долгих мытарств по лесным дебрям. Предположения и расчеты друзей оказались верными, им удалось вырваться из заколдованного круга, но, к сожалению, не без потерь.
Путь до города проделали без осложнений. И тут только Аполлон Кравчинский обнаружил, что он одет не по форме. В том смысле, что графу Калиостро этот наряд был к лицу, а вот Аполлону Кравчинскому следовало переодеться во что-нибудь попроще, дабы не шокировать городских обывателей и собственных родителей.
— Давай заедем ко мне, — предложил Кузнецов. — Я тебе презентую свои старые джинсы.
Явление лейб-гвардейца в шикарном преображенском мундире произвело неизгладимое впечатление на кучкующихся у скамейки несмотря на поздний час юных джентльменов. Но еще больше их удивило то, что известный всему двору частный сыщик Ярила был атакован целой группой людей, тоже одетых в мундиры, но совершенно другой эпохи. Что же касается самого Кузнецова, то для него арест оказался сюрпризом, тем более неприятным, что одним махом поломал далеко идущие планы. Кравчинский попробовал было выразить протест, но, схлопотав по шее от расторопных молодчиков, быстро сообразил, что время и место для дискуссий выбрано неподходящее. Из старенькой «Лады» были извлечены, согласно тут же составленному протоколу, три пистолета, изготовленные еще в веке восемнадцатом, револьвер «наган», выпущенный в начале века двадцатого, а также шпага. Руководивший операцией молодой человек в штатском удивленно присвистнул, разглядывая весь этот арсенал:
— Вы что, музей ограбили?
— Ты поосторожнее с пистолетами, — предостерег его Ярослав. — Они заряженные.
К сожалению, предостережение запоздало. Два выстрела устрашающе прогремели в ночи, и с соседнего тополя испуганными бабочками порхнули на землю несколько листьев.
— Вот детский сад, — недовольно пробурчал Кравчинский.
После этого инцидента, не повлекшего, к счастью, кровопролития, детектива и поэта, закованных в наручники, затолкали в казенную машину и доставили в отделение, где их уже поджидал человек средних лет, в тщательно отутюженном костюме, лысоватый, полноватый, в общем, гражданин со среднестатистической внешностью.
Тем не менее представился он как следователь прокуратуры, чем несказанно огорчил и без того находившегося в минорном настроении Кравчинского.
— Я требую адвоката! — гордо заявил Аполлон.
— Будет, — охотно пошел навстречу поэту Анатолий Сергеевич Рябушкин, пряча удостоверение в карман. — Но для начала давайте проясним ситуацию. Прошу к столу.
К столу, впрочем, провели только Кузнецова, Кравчинский остался в коридоре под присмотром молодых людей в мундирах. Видимо, следователь решил допросить подозреваемых порознь. Минуты три Анатолий Сергеевич с интересом разглядывал Кузнецова, судя по всему, на него тоже произвел впечатление необычный наряд частного сыщика.