Она чуть улыбнулась и переложила пистолет в левую руку. Правой она взялась за воротничок своей блузки и быстрым решительным движением разорвала ее до пояса.
— Сейчас, — сказала она медленно, — я возьму пистолет так, — она взяла его за дуло правой рукой, — и ударю себя по скуле рукояткой. У меня получаются прекрасные синяки.
— А затем, — сказал я, — вы взведете курок, спустите предохранитель и нажмете на гашетку, пока я буду увлеченно читать спортивные новости в газете.
— Ты не успеешь даже комнату пересечь.
Я закинул ногу на ногу, взял пепельницу из бутылочного стекла со столика у кресла, поставил ее себе на колено. Сигарету я держал между указательным и безымянным пальцами правой руки.
— Я и не подумаю пересекать комнату. Я останусь в этом кресле, довольный и безмятежный.
— Но слегка мертвый, — сказала она. — Я не даю промаху. И тут не восемьсот метров.
— А потом постараетесь рассказать полиции, как я бросился на вас и как вы защищались.
Она швырнула пистолет в чемодан и рассмеялась. Смех ее прозвучал вполне естественно, как будто мои слова и впрямь позабавили ее.
— Извините, — сказала она, — вы сидите тут нога на ногу с дырой во лбу, а я пытаюсь объяснить, что я вас застрелила, спасая свою честь, — от такой картины голова идет кругом.
Она упала в кресло и склонилась вперед. Ее лицо в обрамлении роскошной оправы червонного золота волос казалось слишком маленьким.
— Что вы хотите со мной сделать, мистер Марлоу? Или лучше спросим по?другому: что мне для вас сделать за то, чтобы вы ничего мне не делали?
— Кто такая Элеонора Кинг? Чем она занималась в Вашингтоне? Почему она сменила имя и велела снять монограммы с чемодана? Вот такие мелочи вы могли бы объяснить. Но вы, наверное не объясните.
— Ну, я не знаю, что сказать. Мои монограммы снял носильщик. Я сказала ему, что я была очень несчастна в браке, развелась и вновь получила право на девичью фамилию. То есть Элизабет, или Бетти, Мэйфилд. Может быть, это правда, не так ли?
— Ara. Но это не объясняет поведение Митчелла. Она откинулась и села поудобнее.
Но это не объясняет поведение Митчелла. Она откинулась и села поудобнее. Но глаза ее оставались настороже.
— Просто дорожное знакомство. Попутчик. Я кивнул.
— Но он приехал сюда на своей машине. Он заказал для вас номер. Он сам не очень популярен, но, очевидно, у него есть влиятельные друзья.
— Дорожное знакомство иногда развивается очень быстро, — сказала она.
— И впрямь. Он успел даже стрельнуть до получки. Мастер своего дела. У меня сложилось впечатление, что вы от него не в восторге.
— И ошиблись, — сказала она. — На самом деле я от него без ума. — Она повернула руку ладонью вниз. — Кто подослал вас, мистер Марлоу, и с какой целью?
— Адвокат из Лос?Анджелеса, но по поручению одной фирмы с Востока. Мне следовало узнать, где вы остановитесь. Что я и сделал. Но сейчас вы собираетесь в путь, и мне придется начать все сначала.
— Но теперь я знаю, что за мной следят, — сказала она прозорливо, — так что ваша задача усложняется?Вы, насколько я понимаю, своего рода частный сыщик.
Я кивнул, потушил сигарету, поставил пепельницу на место и встал.
— Меня вы знаете, но найдутся и другие сыщики, мисс Мэйфилд.
— О, несомненно найдутся, и все такие славные ребята. У некоторых даже ногти довольно чистые.
— Фараоны вас не ищут. Они бы вас живо сцапали. Номер вашего поезда был известен, мне дали ваше фото и описание. Но Митчелл может заставить вас плясать под его дудку. И его интересуют не только деньги.
Мне показалось, что она чуть покраснела, но освещение было не слишком ярким.
— Может быть, и так, — сказала она, — и, может быть, я не против, — Против.
Она резко встала и подошла ко мне вплотную.
— С вашим ремеслом небось не разбогатеешь? Я кивнул. Мы стояли лицом к лицу.
— За сколько вы бы согласились выйти и позабыть обо мне?
— Выйти я могу и бесплатно. Насчет прочего — мне нужно отчитаться перед моим клиентом.
— Сколько? — Она говорила вполне серьезно. — Я могу уплатить внушительный аванс за услуги. Говорят, в вашем деле это так называется. Звучит куда приятнее, чем шантаж.
— Это не одно и тоже.
— Иногда. Поверьте мне, иногда это и есть шантаж — даже у врачей и юристов. Я знаю это из первых рук.
— Не повезло в жизни, а?
— Наоборот, шпик. Я самая везучая баба на свете. Я жива.
— Я из команды противника. Не раскрывайтесь так.
— Ну кто бы подумал, — протянула она по?южному, — щепетильный шпик.
Расскажи это пташкам, фрайер. От меня это отлетает, как конфетти. А сейчас дуйте, детектив Марлоу, к своему телефончику, раз уж вам так не терпится. Я вас не удерживаю.
Она тронулась к двери, но я схватил ее за кисть и развернул к себе.
Порванная блузка не открывала ничего особенного, лишь немного кожи и край лифчика. На пляже видишь больше, куда больше, чем сквозь порванную блузку.
Должно быть, я чуток ухмыльнулся, потому что она внезапно выставила когти и попыталась царапнуть меня.
— Я не сучка в течке, — процедила она сквозь сжатые зубы, — убери свои грязные лапы.
Я взял ее за другое запястье и притянул к себе. Она попыталась двинуть меня коленом в пах, но для этого она стояла слишком близко. Затем она обмякла, откинула голову и закрыла глаза. Ее губы приоткрылись в сардонической улыбке.