Капитан Белькевич отозвался довольно быстро — на борту разведмонитора «Ракша» недавно закончился обед, и никто не успел разойтись из кают-компаний.
— Что там у вас, Кернел? — довольно спокойно справился капитан: дежурство у сонной и старой красной звезды Росса-128, которой люди до сих пор не удосужились придумать собственное название (и это невзирая на ничтожное расстояние в неполных одиннадцать светолет от Солнца!), редко сулило неожиданности.
— Финишная сфера в ста сорока трех мегаметрах!
— Одиночная?
— Пока — да…
— Большая?
— Под полукорвет или рейдер.
— Тьфу ты, — ругнулся капитан, — А по сетке у нас ничего не предвидится?
— Ничего. Даже транзитов нету. Капитан размышлял около трех секунд.
— Давай повышенную, Кернел… — наконец решился он.
— Есть, кэп!
Маримуца ввел на борту состояние повышенной наблюдательной готовности; подвахтенные канониры, следящая и готовый заступить на дежурство после Маримуцы унтер дружно заворчали, но тем не менее исправно заняли предписанные боевым расписанием места.
— Есть, кэп!
Маримуца ввел на борту состояние повышенной наблюдательной готовности; подвахтенные канониры, следящая и готовый заступить на дежурство после Маримуцы унтер дружно заворчали, но тем не менее исправно заняли предписанные боевым расписанием места.
Гость тем временем благополучно финишировал; приборы более не зафиксировали финишных сфер.
Маримуца взглянул на резюме следящей, тихонько присвистнул и снова доложился капитану:
— Высота, я Кернел! Гость финишировал!
— И кто? — спросил капитан. — Пират? Или контра?
— Ни в жизнь не угадаете! Парламентерский бот азанни!
— Елки-палки! — Белькевич аж подскочил в кресле и моментально вызвал по мгновенке оперативного дежурного по флагману «Евразии».
— Константа, здесь Высота!
Флагман отозвался почти сразу: в видеостолбе возник фрагмент пульта куда более солидного, чем в рубке «Ракши». За пультом восседал офицер в чине майора с двумя нашивками над левым карманом — значит, участвовал в боевых операциях.
— Я Константа, что там у вас? И где вы?
— Росе — сто двадцать восемь. У нас одиночный парламентерский бот азанни.
— Вах! — поразились на Константе. — А официальные сообщения разве проходили с начала дежурства?
— В том-то и дело, что нет!
— Ждите…
Капитан монитора приготовился ждать, да не тут-то было.
Вновь вызвали по внутренней связи из головной рубки:
— Кэп, депеша от парламентера!
— Открытым?
— Так точно!
— Давай!
Бесшумно включилась запись; изображение в видеостолбе подернулось рябью и вновь стабилизировалось. Капитан увидел взъерошенного азанни на нелепом, с точки зрения человека; креслонасесте. На груди у разумной птички-галакта висела пластина транслятора-переводчика.
Капитан «Ракши» прекрасно знал, что высшие расы галактов по-прежнему не слишком жалуют людей и корректным переводом на земные языки способны озаботиться лишь в случае, если что-нибудь крайне нужно им самим.
Речь азанни переводилась на англик — третий по распространенности человеческий язык после интера и русси.
— Вызывает представитель пирамиды Азанни-Цитарис! Прошу официального покровительства и защиты у вооруженных сил Солнечной системы! Спешу доставить срочную и важную информацию руководству доминанты Земли!
— Азанни-Цитарис, сближайтесь! — немедленно отозвался капитан «Ракши»; он решил уплотнить время. Пока птичий корабль будет сближаться и маневрировать, как раз придет ответ с флагмана. В ответе капитан не сомневался: парламентерам не отказывают в приеме, это древний закон всего космоса.
— Высота, что там? — как раз вернулся на связь флагман.
— Официальное заявление представителя пирамиды Азанни-Цитарис! Включаю трансляцию!
Сообщение мигом перебросилось за одиннадцать световых лет, на флагманский линкор флота «Евразия». Скорее всего его лично прослушает адмирал Тим Хемерсбрандт, а не только дежурный по флагману.
Капитан застыл, ожидая начальственного резюме. Ждать пришлось совсем недолго, и Белькевич ничуть не обманулся в своих ожиданиях относительно мнения начальства.
— «Ракша»! — Голос адмирала не узнать было невозможно.
— «Ракша»! — Голос адмирала не узнать было невозможно. Видимо, новости подоспели и впрямь важные да спешные — адмирал даже не озаботился диалогом через позывные, открыто запросил название монитора, и все.
— Капитан Белькевич, монитор «Ракша», сэр! Официальным языком военных Солнечной системы до сих пор оставался англик.
— Обеспечить эскорт представителю пирамиды Азанни-Цитарис к флагману! На корабле представителя оставить вахту! Наблюдение свернуть, передав ваши сектора на стационар у Росса — сто двадцать восемь! Выполняйте!
— Есть, сэр!
— Приоритет — ноль, — предупредил адмирал, нахмурился и пронзительно взглянул Белькевичу прямо в глаза. — В случае атаки — самоуничтожиться.
У капитана «Ракши» неприятно похолодело внутри. Такого высокого приоритета приказам в мирное время не присваивают.
Обычно.
Переборов предательский холодок, Белькевич набрал в грудь безвкусного кондиционированного бортового воздуха.
— Маримуца! Раджабов! Сдать вахту подвахтенным! — Внутренние приказы посыпались сами собой. — Следящая! Обеспечить стыковку, шлюзование и биосферную совместимость с гостями! Парламентеров принять на борт и разместить! Дежурный по резерву?