Сим поднял на него полные отчаяния глаза, но промолчал. Вид у него был совершенно несчастный. С самого кладбища он не проронил ни слова, его трясло, и он явно боялся.
— Послушай, Симушка. — Игнорируя тряску, Тина присела перед котом на корточки. — Ну будь умницей, котик. Мы же твои друзья, разве нет? Что случилось? — Девушка погладила кота серебряной ладошкой.
— Неприлично это, — прошептал несчастный кот. — Не говорят об этом…
Вот что он рассказал.
Кошачий Мир использовал свою концепцию прогресса, совершенно отличную от той, что была у людей или у Эй-Ай, которые людей в основном копировали. Около трехсот лет назад они создали Императора, как основу их нынешнего процветания. Координирующий центр, заботящийся о том, чтобы цивилизация делала как можно меньше ошибок.
Это был разум. Разум негуманоидный и значительно более мощный, чем человеческий или даже кошачий. Он имел некоторые встроенные ограничения, определяющие, а что же именно коты понимают под прогрессом, моралью и тому подобными вещами. Дальше он должен был развиваться сам. Сложная задача — создать подобный сверхразум. Очень сложная. Еще сложнее сделать его стабильным во времени. Неудивительно, что с первой попытки у них ничего не вышло.
— Понимаете, — говорил Сим, — то первое существо, или глюк, называйте как хотите, оно было жестоко. Не по-вашему жестоко, не по-людски… С нашей точки зрения, вы вообще очень жестокая раса.
— Кто бы говорил! — возмутился Юл. — Что вы сделали в Москве! Я видел этого монстра, который раздолбал Таманскую дивизию! Жестокость!
— Тогда погибли только два человека, — возразил кот. — И не совсем по нашей вине. Их задавило бронетранспортером. Постарайтесь понять, мы не убиваем. Совсем.
Люди переглянулись. Действительно, можно было сказать и так. При тех возможностях, которыми обладали люди-кошки, они даже в самых сложных случаях ограничивались мордобоем. Или «наказанными», если уж на то пошло.
Тина перебралась на подлокотник Симова кресла и теперь утешающе гладила несчастного кота и почесывала его за ушами.
— Не понимаю, — прервал паузу Майк. — При чем здесь эта планета?
— Он здесь, — просто сказал Сим. Его опять трясло. — Мы не убили первого Императора. Мы не могли, понимаете? Просто выслали его. Он здесь!
— Но… Триста лет назад, говоришь?
— Вполне достаточно, чтобы развалить чужую цивилизацию. — Кот горестно вздохнул. — Мы так спешили от него отделаться, что, наверное, просто забыли, что там, куда мы его посылаем, тоже может быть разум. Хотя нет! Тогда мы думали, что мы одни во Вселенной! Все равно… стыдно…
— Не думаю, что на этой планете была цивилизация, — заметил Тама после раздумья, не отрываясь, впрочем, от пульта управления зондом. — Поселок носит явно временный характер. Я бы сказал, эти люди пришли сюда года три назад, создали плантации и поселок, столкнулись с сопротивлением и ушли.
— Я даже добавил бы, что не обязательно это был твой Император. — Юл погрозил Симу пальцем. — Это могли быть те же муравьи.
— Это не мой Император, — отозвался кот.
Затем подумал и добавил:
— Не сходится. Помните знак, — он содрогнулся, — у него на шее?
— Ну знак, и что?
— Думаю, Первый Император взял часть из этих людей под контроль. И остальным пришлось их убить. — Кот опять принялся дрожать.
— А муравьи?
— Не знаю я.
— А спутник? — настаивал Майк. — И вообще — кому принадлежит установка, которую мы едем уничтожать?
— Ему, — тихо сказал Сим. — Это точно. Он мешал этим людям покинуть планету.
…Шокер оказался хорошим оружием, причем не только против мелочи, но и против крупных зверей. Пьер держал его теперь как шпагу и время от времени менял руки. Он был доволен.
Сначала он сделал открытие, что на тех, кто движется очень быстро, многоножки не нападают. То есть не нападают в узких коридорах и на лестницах. Наверное, просто не успевают. Так получилось, что его побег прошел без сучка без задоринки, хотя на лестнице было несколько мокриц, а через одну он даже перепрыгнул.
Потом он впервые применил шокер, и мокрица отрубилась. Главное было успеть первому. Сейчас Пьер шел — почти не прячась — по верхней палубе, вдоль правого борта. До рубки было всего ничего — вся палуба.
Слева была огражденная металлической сеткой по пояс высотой танцплощадка. То есть она становилась танцплощадкой, солярием, чем угодно, в зависимости от потребности. Сейчас она была загромождена опрокинутыми пластиковыми столиками, часть закрывавшего ее от дождя и солнца тента тоже упала, и под этим вот тентом что-то все время ворочалось и хрустело. Пьер вдруг резко остановился, осознав, что он, пожалуй, единственный живой человек на всей верхней палубе. Ему стало страшно, страшнее даже, чем когда он решил, что Сим — это Посланник.
Тогда Пьер закрыл глаза и изо всех сил послал Аке послание: «Я иду». Все. Теперь отступать некуда.
Он открыл глаза и тут же вскинул шокер, чтобы отбить протянувшееся из-под решетки вентиляционного колодца щупальце. Что-то он не видел тут никого со щупальцами. Это что за новости?
Две мокрицы выкатились из-за угла и устремились к нему. Пьер со всех ног рванул вперед, свернул за угол танцплощадки и рванул дверь мостика. К счастью, было открыто. Захлопнув за собой дверь, он с ненавистью посмотрел на две пары челюстей, царапающих с той стороны прозрачный пластик. Затем он осторожно приоткрыл дверь и высунул наружу щуп шокера.