И тут появился он. Красавец мужчина. Белокурый, голубоглазый, рост под метр девяносто, в обтягивающем трико. Все, что требуется, выступает (ну… в смысле мышцы там всякие). Спокойненько так, посмотрев на меня, при этом преданно моргая, поклонился и запросто так (как будто появляющиеся из ниоткуда красавцы-мужчины здесь в порядке вещей) спрашивает:
— Вызывали, Миледи?
Ба! Супермен, собственной персоной! Я, признаться, опешила. Ну, думаю, глюки на нервной почве, тихое помешательство (или не тихое?), схожу с ума.
Ну, думаю, глюки на нервной почве, тихое помешательство (или не тихое?), схожу с ума. А боковым зрением замечаю, что отвисшая челюсть и круглые глаза не у меня одной. Наша главбухша тоже на Супера уставилась. Я перевела дыхание, вздохнув немного с облегчением, — хорошо, не я одна умом тронулась, глядишь, если что, в психушке вдвоем-то куда веселей будет: общие темы для разговоров, общие глюки. Мелочь, а приятно.
Я закрыла глаза, досчитала до пяти пролетающих мимо суперменов и вновь их открыла. Ага! Он все еще здесь, с той же «милой» улыбочкой на устах, преданностью в глазах и облегающем трико. Ладно, будем бороться с проблемой нахрапом — я его (глюк) вызвала, мне его и обратно отправлять. Честно говоря, не очень-то хотелось остаток своих дней делить жилплощадь со своей начальницей. Может, пронесет?
— Слушай, — говорю ему первое, что пришло на ум, — ты Землю обратно вертеть можешь? Ну, как тогда в кино: бац-бац, час назад, журналистку спас и обратно?
— Ну… — задумался он, — теоретически могу, правда, еще не пробовал ни разу.
— Не может быть! А как же журналистка?
— Это же в кино было. Персонаж из комиксов. — Он сморщился. — Напридумывают всякое, аж тошно. Реально же все совсем не так было. Я тогда…
— Не-не-не. Мне древних историй не надо. Захочу, «Мифы Древней Греции» почитаю. Ты мне скажи как на духу — повернешь обратно Землю или нет? Могёшь?
— В общем, да. Смогу.
— Здорово! Умница! Орел! Мне и надо-то всего на каких-то два дня назад вернуться, — «воодушевила» я его.
— Что-о-о?! Миледи, при всем моем почтении и уважении к вам (когда это он меня уже зауважать успел?), Совет будет категорически против подобных действий.
— А мы ему не скажем, — настаивала я, отмечая боковым зрением, что челюсть у главбуха на место не встала, а еще больше отвисла, а глаза ее грозили скоро превратиться в воздушные шарики и улететь. Как бы потом не пришлось еще за невропатолога платить. Блин, так никакой зарплаты не хватит. На что я жить буду с такими расходами?
Супермен «боролся» сам с собой. С одной стороны, хотелось сделать услугу «великой Миледи», с другой, — как он сам объяснил, Совет, если узнает, башку оторвет и каким-то зверушкам кинет.
— Ну, Кларк (Bay! Даже имя его киношное вспомнила — могу, когда нужно!). Ну, миленький, очень надо. На пару секундочек. Туда и обратно, — канючила я, страдальчески заламывая руки и делая тоскливые глаза. Я даже слезу подумывала пустить, но потом решила, что это уже будет перебор. — Я себе скажу там пару «ласковых» слов, и все.
— Нет (мое сердце упало), вы не можете разговаривать с собой, и даже показываться самой себе совершенно недопустимо. Оповестите себя как-нибудь по-другому.
— Ура! Конечно-конечно, я записочку себе напишу. Встану рядом со столом и суну ей (себе) под нос. А сама ни-ни. Даже носа не высуну! — Радостно прыгаю ему на шею (а он материален!), зажмуриваюсь и одаряю его долгим поцелуем (почему бы не воспользоваться моментом?). — Кларчик, ты правда это сделаешь для меня?
— Да, Миледи. Скорее пишите записку, я полетел.
Только я хотела ответить, он исчез. Просто испарился. Вроде только что был, а сейчас того… Тю-тю. Блин, наверное, я лежу в обмороке, распростертая на полу, между прочим, с утра не мытом. Сейчас плесканут на личико холодной воды, постучат по «розовым щечкам» и я очнусь. Паршиво, ничего не скажешь.
Вдруг все как-то странно задвигалось, задрожало.
Вдруг все как-то странно задвигалось, задрожало. Присмотрелась, ух ты, все движется в обратную сторону! Так… Либо обморок продолжается, либо… У меня же записка еще не написана! Лечу к своему столу, с трудом выхватываю из этой круговерти ручку и листок, лихорадочно пишу: «Смотри внимательней поставщика! Не перепутай, проверь еще раз, сверь со счетом. Внимательней!!! Твой ангел-хранитель» (как я еще могла подписаться?).
И, только я закончила, все остановилось. Смотрю как будто через какую-то пелену — сижу я за компьютером, бойко шлепаю по клавишам, периодически вслушиваясь в последние новости по радио. Знаете, оказывается, интересно посмотреть на себя со стороны. Так сказать, независимым взглядом. Например, я заметила, что помада мне эта совершенно не идет, а волосы пора подровнять, а вот…
Все снова пришло в движение, только в обратную сторону. Надо торопиться. Бросаю лист с запиской на стол перед собой и успеваю заметить, как вторая я беру листок, недоуменно читаю, оглядываюсь по сторонам и (слава богам!) тянусь за папкой со счетами. Все пропадает, начинает мельтешить, мелькать…
И вот я уже снова сижу, уставившись на монитор, вспоминая свой чудесный сон и крутя колечко. Никто меня не зовет, не кричит дико, Супермена я не целую, записки не пишу. Стоп. Какого Супермена?! Оглядываюсь — никого. Хватаю в руки «мышь», проверяю платеж — ушел куда следует. Ну и хорошо, ну и прекрасно. Кто вообще сказал, что он не туда должен был уйти?