Номер 57. Генри Миллер. Тропик Рака (1934) и Тропик Козерога (1938)
«Ни прошлого, ни будущего; с меня довольно настоящего». Если вы еще не читали «Тропики», вам крупно повезло: ваша жизнь кардинально изменится. Если вы их читали, значит, ваша жизнь уже изменилась. Книг, способных оказать подобное воздействие на читателя, не так уж много: «На дороге», «Над пропастью во ржи», «Женщины», «Тропик Рака». Итого: четыре. И все — американские. Странная это штука, американская литература. В Европе никто не стремится к тому, чтобы литература обязательно приносила пользу. Но они там у себя, в Америке, почему-то убеждены, что книги должны менять все ваше существование. Они спят и видят, как бы схватить вас за шкирку и начать трясти как грушу. Американские писатели надеются, что их читатель побежит на улицу и будет во все горло вопить, как он счастлив, что жив, или что жена у него — сука или что если он сию секунду не выпьет, то сдохнет.
«Если жизнь — это высшая ценность, то я хочу жить, даже если мне придется стать людоедом». Неужели мы дадим раздавить себя старушке Истории, которая мешает нам, европейцам, впасть в безумие?
Впервые я услышал о «Тропике Рака» в фильме Мартина Скорсезе «После работы» (1985). Его герой, заблудившись вечером на нью-йоркских улицах, знакомится с хрупкой девушкой-полуночницей, которую играет Розанна Аркетт.
Его герой, заблудившись вечером на нью-йоркских улицах, знакомится с хрупкой девушкой-полуночницей, которую играет Розанна Аркетт. Она как раз читает эту книгу. Он мгновенно влюбляется в нее. Насколько я помню, сцена выглядит очень романтично: они сидят в кафешке, освещаемой неоновыми огнями, и, по-кошачьи робко хлопая ресницами, цитируют Генри Миллера.
«Тропик Рака» и «Тропик Козерога» по выходе в свет (во Франции — в 1930-х годах, в США — тремя десятилетиями позже) наделали много шуму. Скандал вспыхнул из-за «обнаженки», тогда как оба произведения исполнены самой высокой романтики. На самом деле Генри Миллер первый в мире (если не считать англичанина Д. Г. Лоуренса) посмел написать, что секс сильнее общества. Что физическая любовь может и должна смести на своем пути все (буржуазные условности, экономические схемы, социальные узы). Что влюбленный мужчина — это совершенно помешанный безумец, а если нет, значит, он обманщик и тряпка. (В связи с этим мне вспоминается ответ княгини Суцо, супруги Поля Морана, хаму, наябедничавшему, что муж ей изменяет: «Мужчина, ни разу не изменивший жене, — не мужчина!») Миллеру хватило отваги заявить то же самое в автобиографии, то есть рискуя по максимуму. Он выставляет себя напоказ, приносит себя в жертву, гибнет и воскресает. Миллер — Христос минус сексуальное целомудрие! «Тропик Рака» — это лирический гимн свободе тела в мире, погружающемся в искусственность. «Аэрокондиционированный кошмар», — напишет он в 1945 году по поводу Америки. Сегодня картина, нарисованная в «Тропике Козерога», может быть отнесена ко всей планете: «Быть цивилизованным означает иметь сложные потребности».
Вот почему в 2011 году надо читать Генри Миллера — оба романа одновременно являются политическим памфлетом. Мы живем в эпоху диктата удовольствия, но кому от этого хорошо? Порнография вытеснила оргазм. Нам крупным планом показывают залитое спермой лицо, но никто не орет от ярости, потому что хочет послать все к чертовой бабушке и жить, наплевав на здравый смысл. XXI век — время полуимпотентов. Мужчины и женщины не трахаются, а мастурбируют. «Тропик Рака», страница 38: «Мир, наш мир, в последние сто лет умирает». «Тропик Козерога», страница 385: «Я шатался по улицам многих стран мира, но нигде не встретил такой деградации и не познал такого унижения, как в Америке».
«Тропик Рака», кроме всего прочего, одна из лучших книг о Париже. О Монпарнасе, кафе «Дом» и «Куполь», улице Бюси, площади Сен-Сюльпис, соборе Парижской Богоматери, площади Клиши, площади Контрэскарп и Елисейских Полях… Итак, в фильме «После работы», действие которого разворачивается в Нью-Йорке в 1980 году, я вдруг открыл для себя эту «песнь» славному Парижу образца 1930-х годов. В то же самое время, в 1932-м, некий француз писал примерно то же самое о Нью-Йорке. Звали этого француза Луи-Фердинан Селин. Эмигрант Миллер увидел в Париже приют радости и свежести (Селин его не одобрил бы). Он счастлив в этом Городе света, потому что принял нас за грязных и лишенных комплексов гедонистов. Он описывает Париж как место, где царят свобода и культ удовольствия, где, несмотря на бедность, можно дышать и впервые в жизни ощутить, что живешь, — в объятиях шлюх с бульвара Бомарше или улицы Сен-Дени. «У меня нет денег, нет источника доходов, нет надежд. Я — счастливейший из людей». «И таким был Париж в те счастливые дни, когда мы были очень бедны и очень счастливы», — тридцать лет спустя напишет Хемингуэй в последних строках романа «Праздник, который всегда с тобой», — чем не плагиат? В «Тропике Рака» Миллер рассказывает, как он сбежал (вначале преподавать английский в Дижоне, затем работать непонятно кем в американском издательстве в Париже).