Он подошел к балконным дверям и быстро вышел наружу, бесшумно закрыв их за собой.
Он стоял на покрытом снегом балконе, глядя, как темные деревья спускаются неровными рядами к мерцающим черным водам фьорда. Горы на другом берегу слегка светились, а над ними в хрустящем ночном воздухе сквозь темноту двигались неясные полосы света, перекрывая звездные поля и плиты на дальней стороне. Облака плыли медленно, и внизу, в Икрохе, царило безветрие.
Гурдже поднял голову и увидел туманности среди облаков, их древний свет лился ровно в холодном недвижном воздухе. Он смотрел, как клубится его дыхание, словно влажный дым между ним и далекими звездами, потом сунул застывшие руки в карманы пиджака, чтобы согреться. Одна рука нащупала что-то более мягкое, чем снег, и он вытащил ее — горстка праха.
Он оторвал взгляд от нее и снова посмотрел на звезды, но словно что-то застило ему глаза — поначалу он даже подумал, что это капля дождя.
—
…Нет, это пока не конец.
Это опять я. Я знаю, что вел себя нехорошо — до сих пор так и не назвался, но, может, вы уже догадались. Да и кто я такой, чтобы лишать вас удовольствия догадаться без посторонней помощи? И в самом деле, кто я такой?
Да, я все время был там. Ну, более или менее. Я наблюдал, слушал, думал, размышлял и ждал, а еще делал то, что мне приказали (или попросили, чтобы уж соблюсти приличия). Да, я был там, лично или в виде одного из моих представителей, моих маленьких шпионов.
Откровенно говоря, я даже не знаю, понравилось бы мне, узнай старина Гурдже правду, или нет. Так еще и не решил, должен признать. Я — мы — в конце концов решили предоставить это случаю.
Вот, например, предположим, что Узел Чиарка описал бы нашему герою точную форму полости в том корпусе, который некогда был Маврин-Скелом, или что Гурдже зачем-нибудь сам открыл этот безжизненный корпус и увидел своими глазами… неужели он решил бы, что эта маленькая дисковидная полость — случайное совпадение?
Или он стал бы подозревать?
Мы этого никогда не узнаем — если вы читаете это, то он уже давно умер: встретился с автономником-переместителем и был перенесен в багровое сердце системы, и тело его аннигилировалось, стало плазмой в гигантском извергающемся ядре чиаркского солнца, его расщепленные атомы кипят в бурлящих жидких потоках этой могучей звезды, каждая его частица тысячелетиями движется к планетопожирающей поверхности ослепительного бушующего огня, чтобы испариться там и таким образом добавить свою крошечную малость в бессмысленное сияние среди бесконечного мрака…
Да, что-то я начал цветисто выражаться.
Все равно, старому автономнику время от времени такое разрешается, разве нет?
Позвольте мне подвести итог.
Это подлинная история. Я там был. А когда меня не было и я не знал в точности, что происходит (например, в голове Гурдже), то, должен признаться, ни минуты не колебался, чтобы присочинить.
И все же это подлинная история.
Стал бы я вам врать?
Как и всегда.
Спрант Флер-Имсахо Ву-Хандрахен Ксато Трабити («Маврин-Скел»)