Марк поёжился и плотнее запахнулся в шкуру.
— И что же мне делать? — жалобно произнёс он. — Ведь я должен буду вернуть её законному владельцу, нынешнему королю Лиона.
Нынешний король Лиона и законный владелец шкуры покачал головой:
— Насчёт этого не беспокойся, он не станет требовать её назад.
— Ведь я должен буду вернуть её законному владельцу, нынешнему королю Лиона.
Нынешний король Лиона и законный владелец шкуры покачал головой:
— Насчёт этого не беспокойся, он не станет требовать её назад. Теперь она принадлежит тебе. Верно, Инга?
В ответ я лишь молча кивнула, думая о своём.
— А я? — отозвалась Беатриса. — Ведь я тоже пользовалась шкурой, когда жила в теле Марка.
Гуннар развёл руками:
— Вот тут я ничего сказать не могу. Если шкура воздействует только на тело, на мозг, тогда с тобой всё должно быть в порядке. Но если на дух, на разум, то в таком случае тебе придётся постоянно быть с Марком и не отходить от него дальше, чем на десять шагов.
— А это можно проверить? Прямо сейчас?
— Да, конечно. Пусть Марк отойдёт в сторонку, а мы посмотрим, как ты будешь на это реагировать.
— Хорошая идея, — сказала я. — Отойдите оба — и ты, Марк, и ты, Гуннар. Проверим, а заодно Беатриса переоденется. Этот её наряд никуда не годится.
На том и порешили. Марк с Гуннаром отошли вглубь леса, а я достала из сумок комплект чистого белья с шерстяными колготками, свои запасные сапожки, клетчатое платье, которое надевала на привалах (в пути я носила брючный костюм), и тёплую кофту. Ничуть не стесняясь присутствия Леопольда, Беатриса стала переодеваться.
— Ну как? — спросила я. — Что-нибудь чувствуешь?
— Да вроде бы ничего такого. Пока вы рядом, мне совсем не страшно. Ни капельки.
Беатриса надела платье, подвязалась пояском и накинула сверху кофту. Моя одежда была великовата на неё, но смотрелась она в ней гораздо лучше, чем в рубашке и кафтане своего брата.
— По-моему, неплохо, — сказала я, оглядев девочку со всех сторон. — Как ты думаешь, Леопольд?
К моему удивлению, кот спокойно ответил:
— За неимением лучшего сгодится. — Он подбежал к Беатрисе, потёрся о её ноги, на которые она ещё не успела обуть сапожки и категорическим тоном заявил: — Всё это глупости! Ты — Цветанка. Просто ты не помнишь об этом.
Девочка наклонилась, взяла Леопольда на руки и прижалась щекой к его мягкой шерсти.
— Если хочешь, можешь называть меня Цветанкой.
«Инга,» — пришла ко мне мысль Гуннара. — «Что там с Беатрисой?»
«Кажется, всё нормально. Она говорит, что рядом со мной ей ничего не страшно.»
«Тогда похоже, что она не попала в зависимость. Король Ивэйн в своём завещании пишет, что страх, порождаемый отсутствием шкуры, совершенно иррациональный, беспочвенный и ни в малейшей мере не зависит от того, существует ли объективная опасность. Так что с девочкой всё в порядке.»
«Ну и слава богу,» — сказала я. — «Ко всем её бедам не хватало ещё паранойи. Вы далеко отошли?»
«Шагов на тридцать.»
«Этого достаточно?»
«Если верить Ивэйну, вполне.»
«Дальше не идите, но пока что не возвращайтесь. Давай подождём немного, посмотрим.»
«Хорошо… Кстати, что ты думаешь о всей этой истории?»
Я вздохнула:
«У меня просто голова крýгом идёт. Я уже говорила тебе, что не верю в случайные совпадения, а здесь эти самые совпадения буквально толпятся и толкают друг друга.
Это и шкура Ивэйна, что так удачно попала в руки Марка и Беатрисы, и тот факт, что они оказались нашими дальними родственниками, что позволило им воспользоваться её силой. Да и наша встреча с ними — ведь мы вполне могли разминуться. И то, что со мной оказался ты — эта шкура словно бы притянула тебя к себе. Быть может, мы так долго блуждали вокруг Контр-Агриса не по моей вине… то есть не только по моей вине, а потому что должны были появиться здесь именно сегодня, именно сейчас. О том, что приключилось с Беатрисой, я даже не говорю. Тут явно не обошлось без вмешательства высших сил, которые заставили её вселиться в тело брата.»
«Гм… А я думал, что Вышний Мир избегает вмешиваться напрямую в дела земные.»
«Чёрта с два избегает! Это всё сказки, Гуннар. Разве Великие, мессии там всякие, или пророки — это не вмешательство?»
«Да, вмешательство,» — признал кузен. — «Но опосредствованное.»
«Ай, чепуха! Всё это лишь слова. Прямое, опосредствованное — какая, собственно, разница. Меня волнует другое: было ли вселение Беатрисы в тело Цветанки чистой случайность, или к этому тоже приложили руку сверху . Что же касается самой Цветанки, то тут я полностью исключаю любую случайность. Я уверена, что её выбрали для воплощения вовсе не наугад, а потому, что она сестра Владислава.»
«Думаешь, Велиал разгадал твой план и под маской Цветанки хотел подсунуть тебе шпиона?»
Несколько секунд я размышляла над предположением Гуннара.
«Этот вариант тоже следует рассмотреть. Хотя я сомневаюсь: последние несколько дней мы блуждали вокруг этой Грани и в любой момент могли на неё попасть. А тогда все планы Велиала сорвались бы. Если бы он готовил девочку для меня, то произвёл бы воплощение гораздо раньше. Скорее всего, моя хитрость удалась, и он не ожидал моего появления на Контр-Агрисе. А шпион в Цветанкином теле был предназначен для моего мужа. Очевидно, Свен Ларссон или другой агент из нашего окружения доложил Велиалу, что Владислав очень привязался к своей младшей сестре и хочет забрать её с собой, а тот решил воспользоваться этим. Если я не ошиблась в своих догадках, то через несколько дней после похищения Цветанки инквизиторы каким-то образом напали на её след — возможно, поймали сообщника ведьмы, который рассказал им об этом логове, — и теперь они спешат сюда, чтобы освободить сестру Владислава. Не будь нас и Марка с Беатрисой, они бы «спасли» её от якобы готовящегося заклания и вернули на Истру, а потом она поехала бы с братом в Вечный Город. И никто, никто не заподозрил бы, что эта девочка — не та, за кого себя выдаёт.»