— Ну, здравствуй, Инга.
— Здравствуй… — я запнулась, но всё же сделала над собой усилие и докончила: — …отец.
В глазах герцога застыли мука и разочарование. Его боль обманутой надежды эхом отдалась во мне, и я в порыве раскаяния за свою чёрствость и холодность, без всякого притворства, совершенно искренне и от всей души, прижалась к его груди. Он несколько секунд простоял как парализованный, боясь поверить в происходящее, затем обнял меня за плечи и уткнулся лицом в мои волосы.
— Господи, доченька! Как долго я ждал этой минуты…
А Владислав стоял на коленях перед Беатрисой, которую он считал Цветанкой, сжимал в своих руках её маленькие ладошки и не мог понять, почему она плачет. Также он не понимал, почему плачет другая девочка, постарше…
* * *
Уже на следующий день, ранним утром, на Агрис прибыл внушительный отряд инквизиторов во главе с самим Ференцем Кароем. Как оказалось, регент с самого начала был уверен, что я направляюсь к отцу, и решил лично встретиться со мной, чтобы обсудить причины моего бегства и, само собой, уговорить меня вернуться обратно. Он был здорово удивлён, когда узнал, что вместе со мной в Шато-Бокер находится Владислав, тут же заявился к нам в спальню, где мы отсыпались после долгого и трудного дня, и бесцеремонно поднял нас с постели, желая поскорее разобраться во всём происшедшем.
Я вовсе не оговорилась, когда сказала, что регент ехал на Агрис, чтобы обсудить причины моего бегства, а не выяснить их. Ни в каком выяснении он не нуждался. Из нескольких осторожных фраз, обронённых им при нашей встрече, я поняла, что он прекрасно осведомлён об обстоятельствах рождения Владислава, — несомненно, его люди хорошо поработали на Бетике и сумели раскрыть тщательно охраняемый секрет Несторианской Церкви. Со свойственной ему проницательностью Ференц Карой сразу догадался, что я не всё рассказала мужу, поэтому ограничился лишь тонким намёком, давая мне знать, что в курсе дела.
Приняв намёк к сведению, я специально для него повторила отредактированный вариант своей истории, из которой был изъят ночной разговор с княгиней Марьяной, а также малейшие упоминания о непорочных зачатьях, мессиях и пророках. Пробелы в моём рассказе регент восполнял уже сам, основываясь на имевшейся у него информации. Когда я дошла до встречи с Сандрой, то по выражению его лица догадалась, что ему известно и о пророчестве патриарха Нестория. Мне трудно было судить, насколько серьёзно он к этому отнёсся; но, думаю, примерно так же, как и я — с глубоким скептицизмом и, одновременно, с опасением, что это может оказаться правдой.
А больше всего регента поразила завершающая часть моего повествования — о том, как за несколько секунд Леопольд перенёс меня сквозь загадочный сизый туман к Владиславу, а потом доставил нас на Агрис. Когда я закончила, он в полной растерянности произнёс:
— Невероятно! Потрясающе! Я многое повидал на своём долгом веку и думал, что меня уже ничем не удивишь, однако от ваших приключений у меня просто ум за разум заходит. Переселения душ, следы, оставленные телами, изолирующий перстень в качестве маяка, сверхчувствительность Леопольда… Но самое поразительное, самое сногсшибательное, самое убийственное — это, конечно, легендарный Перекрёсток миров!
— Что-что? — не поняли мы.
Ференц Карой ответил не сразу, а сначала подошёл к двери, приоткрыл её и выглянул в прихожую.
— Иштван, — позвал он своего кота. — Разыщи Леопольда и приведи его ко мне. Немедленно.
— Хорошо, иду, — послышался ворчливый голос Иштвана. — Вот уж эти люди! Даже чуток вздремнуть не дают…
Регент закрыл дверь и вернулся в кресло перед кроватью, на которой сидели мы с Владиславом.
— Вы спрашиваете, что такое Перекрёсток миров, — заговорил он. — Это именно то, о чём вы только что мне рассказали, — заполненное сизым туманом пространство, через которое можно практически мгновенно попасть на любую из сущих в мире Граней.
— Так вы и раньше знали об этом? — изумилась я.
— Ну, сказать «знал» было бы преувеличением. Упоминания о Перекрёстке миров встречаются в легендах о драконах — не о нынешних безмозглых птицезмеях, вроде василисков, а о настоящих драконах, давным-давно исчезнувших разумных существах, некогда населявших мир наряду с людьми. Древние сказания гласят, что драконам были нипочём любые расстояния, они преодолевали их за считанные мгновения, пролетая через некое пространство, которое сами именовали Предвечной Пустотой. А впоследствии люди, пересказывая легенды, дали этому феномену другое название, более конкретное и не такое пугающее — Перекрёсток миров.
— Гм… — произнёс Владислав. — А я всегда считал истории о драконах досужими вымыслами.
— Я тоже, — сказала я.
Регент кивнул:
— Признаться, и я до недавнего времени не верил, что когда-то на свете существовали разумные драконы. Лишь несколько лет назад, в одном из наших разговоров Мэтр… — Вдруг он умолк, а в его глазах вспыхнули огоньки. — Так вот оно что! Значит, Мэтр не просто удовлетворял моё праздное любопытство. Он готовил меня к этому — к тому, что произошло с Леопольдом!
— Но почему с Леопольдом? — спросила я. — Какое отношение он имеет к мифическим драконам?