— Сыт я, — коротко ответил бывший дружинник.
— Ты смотри, Невзор. Разговор наш у реки помнишь? Я второй раз предупреждать не стану, — процедил Середин.
— Давай договоримся, Олег. Или ты мне веришь, или нет! Нет — так я уйду. Грешен, овцу я задрал, потому и от еды отказался.
— Хоть не хозяйскую?
— Нет. От стада отбилась на той стороне деревни, тут я ее и…
— Охо-хо, — потянулся ведун, — ладно, все равно утром уйдем.
Это даже лучше, что у тебя аппетит пропал.
— Чего?
— Тихо… — Олег прислушался. — Вроде, ходит кто в избе. Ты давай к колодцу. Раньше придешь — больше увидишь. А я скоро подойду и, кажется, не один.
Невзор беззвучно исчез, словно ночь поглотила его. Ни травинка не шелохнулась, ни плетень не скрипнул. Середин замер. Кошка выглянула из-под крыльца, потерлась о его ноги, мяукнула. Он не погладил ее, не отводя глаз от двери.
— Тихо, Мурка, похоже, свои. Мне бы твои глаза, ну, да придумаем что-нибудь.
Глава 4
Без скрипа открылась дверь. Белослава, босая, но в нарядной рубахе, высоко подпоясанной под грудью, с узорами на оплечье, вороте и вдоль рукавов, шагнула на крыльцо. Рубаха была явно свадебная, в призрачном свете луны многоцветье узоров скрадывалось, приобретая нежные пастельные тона. Волосы девушки были распущены по плечам.
Белослава оглядела улицу, скользнула пустыми равнодушными глазами по Олегу и, спустившись с крыльца, вышла со двора. Ведун направился следом, не скрываясь, но стараясь идти бесшумно. Спящие избы притаились в садах за плетнями, тишина давила, словно могильной плитой. Сруб колодца отбрасывал на вытоптанную землю короткую широкую тень. Девушка остановилась, протянула руки, словно обращаясь к кому-то, видимому только ей. Губы ее беззвучно шевелились, шепча то ли молитву, то ли заклинание. Крест на запястье нагрелся. Середин подошел ближе, с недоумением посмотрел вокруг.
— Он прямо перед тобой, Олег. Разговаривает с ней, — раздался негромкий голос Невзора.
Середин выругался, прикрыл глаза.
— Ты, луна светлая, ты, ночь темная, вы, звезды ясные, не прогневайтесь просьбой малой: дайте мне глаз кошачий, слух волчий не для злого дела — ради истины, хочу видеть невидимое, слышать неслышимое, хочу правду открыть, хочу беду отвести.
Ночь заиграла бледно-голубыми и зеленоватыми красками, словно вобрав в себя блеск звезд, серебро ущербного лунного диска. Прямо перед Белославой, окутанный легкими сполохами света, стоял стройный парень с тонкими чертами изнеженного лица. Несмотря на красоту, было в нем что-то капризное, как у пресыщенного подарками ребенка.
— …разлучить нас, горлица моя, увести тебя, красоту твою спрятать, чтобы забыла ты меня, любушка…
— Кончай базар, — рявкнул Середин, — не дури девке голову.
Парень повел рукой, и Белослава застыла, как изваяние, с мольбой протягивая к нему руки.
— О-о, — насмешливо протянул парень, — а я уж думал, сестренка ее жениха привела. Ты ведь не местный, да? Странник, путник. Так ступай дальше, что тебе до нее? Ты ведь, наверное, и не знаешь, кто я?
— Невелика тайна, перелестник. Повторяю: оставь девку. Мало тебе русалок да бродниц? Они веселые, сговорчивые, иди с ними забавляйся.
— Скучно мне с русалками, странник. А чего ты беспокоишься? Ну, поиграю с ней, так ведь не трону. Девкой была — девкой и останется.
— То-то и оно. Ты натешишься разговорами, а она присохнет к тебе, на парней и смотреть не станет. Хорошо, если умом не тронется. Уходи добром.
— А если не уйду, — перелестник опять ухмыльнулся, — что ты сделаешь? Кистенем вдаришь?
Олег не спеша достал из-за пазухи узелок с заговоренной травой, развязал тесьму.
— Ты меня совсем за дурачка держишь? Кистенем тебя не достать, а вот это… Тебе ведь до новой луны жить, так? Хочешь срок твой укорочу?
— А у него не получится — так я попробую.
— За плечом перелестника неслышно возник Невзор.
Середину стало не по себе, когда он увидел желтый блеск его глаз.
Перелестник презрительно скривил губы, оглянулся, и улыбка сбежала с его лица. Увидев, что в узелке у Олега, он совсем помрачнел.
— Хороша компания. Да, я мог бы сразу сообразить. Ты — ведун. Ладно, оставлю девку тебе…
— Мне она не нужна.
— Дело твое. Но ты уйдешь, а я вернусь с новой звездой.
— Это вряд ли. С новой звездой и память у тебя новая будет. Ты про Белославу и не вспомнишь. Забирай свои подарки и уходи.
Красивое лицо перелестника исказила гримаса. Он шагнул к девушке и сорвал с нее трепетавшие светом бусы. По щеке Белославы скользнула слеза, губы задрожали. Бусы растаяли в руке перелестника, словно снежинки.
— Быстрее, — поторопил Середин.
Исчезая на глазах, перелестник отступил за колодец.
— Не тот волк, кто по лесу рыщет, а тот, кто за спиной стоит. Оглядывайся почаще, ведун.
Подождав немного, Олег провел ладонью по лицу, снимая заговор «на кошачий глаз». Сразу стало темно, будто он из солнечного дня шагнул в глубокий погреб. Исчезли радужные краски, луна показалась битой тарелкой, а звезды — крошками на темной скатерти. Почти неслышно всхлипнула Белослава.
— Не слушай его, Олег, — подошел поближе Невзор, — змея напослед всегда куснуть норовит.