— Подловили все-таки… — закусила губу Гвениола. В ее глазах заплясали ехидные огоньки. — Ловко, ваше величество, ловко… Хотя вам повезло, что на моем месте не оказался кто-нибудь помоложе — из тех, что не помнят моего покойного мужа и его венефирмит…
Обелезнэ моргнул.
— Зеньора… Руаха, если не ошибаюсь?… — очень осторожно сказал он.
— Ну, отчасти, — кивнула та. — Мое дряхлое тело по-прежнему в Промонцери Альбра, поэтому я заняла это… вместилище. Молодое, крепкое и очень привлекательное тело — я уже давно собиралась переехать, да все откладывала…
— А где же… настоящая владелица?
— Здесь же, здесь. Пока что. Эта глупенькая девочка мне еще нужна… ну, точнее, не она сама, а ее память. Кстати, вам известно, что зеньорита Гвениола не весьма высокого о вас мнения? Если точнее, она полагает вас «скучным неинтересным трудоголиком».
— Не стану спорить с очевидным — я такой и есть, — безразлично пожал плечами король. — Так значит, вы воспользовались памятью принцессы, чтобы выдать себя за нее?
— Именно.
— Ваша работа была небезупречна. Я сразу заподозрил неладное, когда вы принялись расспрашивать меня о принятой в Рокуше тактике. Принцесса Гвениола никогда не проявляла интереса к столь приземленным материям. Уговоры сложить оружие и расспросы о союзниках окончательно утвердили меня в мысли, что с вами не все в порядке. Вы назвали колдуна Тивилдорма «владыкой», хотя принцессе не должно быть известно, каков его правильный титул. И вы пропустили мимо ушей то, что я назвал герцога Змекелена маркизом — принцесса весьма ревностно относится к таким вещам и обязательно меня бы поправила. В общем, медальон я показал уже для окончательной проверки.
Лицо прекрасной принцессы по-старчески сморщилось. Руаха Карга внутренне досадовала на себя за несдержанность — но очень уж она поразилась, так неожиданно увидев любимый венефирмит мужа! Венефирмит, который сама же подарила ему в день свадьбы!
Эти редчайшие кристаллы накрепко «привязываются» к одному-единственному владельцу, так что после его смерти венефирмит можно выбрасывать, но память… память о возлюбленном Искашмире…
— А если бы я не отреагировала на венефирмит?
— У меня было заготовлено еще несколько проверок — однако в них уже не возникло нужды.
— Вот как… — поднялась со стула Руаха, задумчиво суя руку за отворот халата и делая шаг вперед. — Вот как, значит…
— Зеньора, я далеко не лучший стрелок в мире, но с трех шагов не промажет даже зверь-клык, — напомнил Обелезнэ. — Лучше воздержитесь от необдуманных действий.
— Ради вашего Единого, спускайте курок, — равнодушно сделала еще шаг Руаха.
— Жаль будет лишиться молодого тела и вернуться в прежнее старчество, но это не такая уж беда. Убить меня вы все равно не сможете. А вот принцессу — еще как.
Рука короля дрогнула.
— Давайте, давайте, прикончите эту дуреху! — зло рассмеялась колдунья. — Король Рокуша собственноручно пристрелил последнюю ларийскую принцессу! Теперь ничто не мешает аннексировать бесхозные земли! Какой пассаж!
Обелезнэ отступил назад, опрокинув стул. Руаха в теле Гвениолы насмешливо улыбнулась, медленно извлекая из-за отворота халата узкий стилет.
— Стража, ко мне! — вскрикнул король, резко дергая рукой и стреляя в потолок.
Его крик и грохот выстрела слились со злобным шипением колдуньи. Дикой кошкой она сиганула на короля, целясь стилетом в глаза. Пистоль упал на пол, Обелезнэ дернулся и повалился следом, увлекая за собой Руаху. По лицу монарха заструилась кровь.
В следующий миг дверь сорвало с петель — в кабинет ворвались четыре дюжих гвардейца. Шипящую и брыкающуюся колдунью моментально одолели, скрутили и отобрали стилет. Король медленно выпрямился, поправил кафтан и вытер кровь со щеки. На ней остался глубокий разрез, почти доходящий до правого века.
Глядя на этих двоих, драгуны непонимающе заморгали, изо всех сил стараясь сообразить, что такое здесь произошло. Злобно рычащая принцесса со стилетом, раненый король с дымящимся пистолем — происшествие явно некаждодневное.
— Фельдшера!!! — заорал в дверь лейтенант Роген. — Фельдшера его величеству, срочно!!!
— Пошлите и за маркизой Ли, — приказал Обелезнэ. — И побыстрее.
— Слушаюсь! А что тут было-то… того-этого?… — завертел головой Роген, отправив одного из подчиненных за вышеуказанной. — Почему вдруг такое нападение на королевскую особу?! Неужто их высочество взбеситься изволили?!
— Дурак! — гневно исказилось лицо Руахи, которой здоровенный драгун деликатно перетягивал запястья собственным ремнем. — Недоумок!
— Так точно — дурак и недоумок! — козырнул Роген. — Вы уж меня звиняйте, вашество, я человек простой, из провинции, политесов ваших разбирать не могу… Я, может, чего не так сделал? — забеспокоился он, глядя на короля.
— Все совершенно правильно, — безучастно ответил Обелезнэ, стараясь не разжимать губ. При малейшем движении щека начинала кровоточить. — И не титулуйте эту зеньору «высочеством» — это не есть принцесса, но колдунья в ее обличии.
— Ах вот оно как! — расширились глаза Рогена. Его помощник тут же оставил всю деликатность и затянул ремень так, что у Гвениолы посинели запястья. — Ясно теперь!… Может, нам ее тут и кончить, вашество?! Вы прикажите только, своей рукой брюхо вспорю!…