Отец говорил Эхомбе: все, что происходит вокруг, подвергай сомнению. Всегда задавай вопросы, в любых обстоятельствах не ленись их задавать, даже тогда, когда что?то кажется непреложным. Реальность может сыграть самую невероятную и чаще всего неприятную шутку с самоуверенным человеком.
Реальность может сыграть самую невероятную и чаще всего неприятную шутку с самоуверенным человеком. Эхомба с детства впитал скептицизм отца и осторожное, вдумчивое недоверие к окружающему миру. И сейчас пришло время проверить его на прочность.
Задумайся! — воскликнул он про себя. Что здесь творится? Алита заметил сайгаков, но его клыки вонзились в обычную соль. Хункапа Аюб увидел себя в соляном столбе, и соль воплотила его мысли. И сам он увидел родную семью потому, что страстно желал ее увидеть.
Симна ибн Синд мечтал о замке, полном наложниц, и хотел быть единственным его владельцем. Соль услужливо построила замок, извлеченный из его мыслей. Пусть жаждущий войдет, и его мечты сбудутся! Внезапно Эхомба осознал, что если Симна и впрямь войдет туда, он уже никогда не вернется.
Внезапно на него напал сильный зуд. Он почесался, потом глянул на пальцы — из?под ногтей посыпались белые зернышки и кристаллики. Собрав все силы — все, что смог наскрести в душе и теле, — Этиоль вырвал из души желание оказаться рядом с фигурами самых дорогих ему людей. И как только он принял решение, под ногами зловеще захрустело: кристаллики соли, уже начавшие заползать ему на ноги, разом осыпались. Он вновь был свободен… Надолго ли? И что будет с его друзьями?
Нет! Он завел их сюда и не имеет права их бросить! Но он с ужасом понял, что чудесного мускуса в пузырьке явно не хватит на всех.
Эхомба принялся лихорадочно рыться в мешке. Что еще можно использовать? В мире нет более сильного эликсира жизни, чем мускусный орис.
Нет, мысленно возразил сам себе Этиоль, это неправда. Существует еще более мощный эликсир жизни. И этого эликсира у него сколько душе угодно.
Он забросил мешок за спину и взял бурдюк с запасом воды. Пастух осторожно его развязал и, решительно повернувшись спиной к своим близким, направился к Алите. Кот уже покрылся удушающей коркой каменной соли. Эхомба осторожно направил на него горловину и сжал бурдюк. Вода хлынула на замершую фигуру исполинского кота, оросила его гриву, бока, лапы, смочила глаза и нос.
Алита моргнул и, встряхнувшись всем телом, полностью освободился от жуткой скорлупы — кристаллики соли полетели с него во все стороны.
— Что случилось? — Алита облизнулся и с отвращением фыркнул. — Что это за пакость, которая едва не сожрала меня?
Эхомба показал на соляную глыбу со следами клыков:
— Каждый любит чуть?чуть присолить мясо, но надо знать меру. Пока ты пытался загрызть соль, она принялась грызть тебя. Присолено было не мясо — твои мысли.
Укрепив свое сердце, он повернулся к скульптурной группе, напоминавшей его семью. Теперь, когда ему удалось полностью справиться с незаметно подкрадывающейся смертью, которую символизировали эти фигуры, он увидел их такими, какими они были на самом деле — обыкновенные источенные ветром столбы разной высоты.
Алита тоже убедился, что он обманулся.
— Не могу поверить, что набросился на воображаемую добычу!
Полный презрения рев отразился эхом от соляных столбов. Левгеп поднял лапу и одним ударом снес верхнюю часть ближайшего «сайгака». Обломки соляных кристаллов разлетелись по покрытой соленой коркой земле.
— Принеси свою воду, — велел Эхомба. — Надо освободить других — и сразу же уходить отсюда. Соль слишком быстро ухитряется проникнуть в мысли.
Для того чтобы освободить Хункапу Аюба из соляной могилы, понадобился полный бурдюк и еще часть воды из другого. Осознав, что произошло, зверочеловек взъярился и разнес на куски свою соляную копию.
Затем путешественники поспешили к подножию изрезанного ветром холма, который представился Симне маленьким замком. Остановившись у входа в причудливое сооружение, Эхомба тяжело вздохнул. Нигде не было видно и следа его несчастного друга.
Хункапа, без конца почесываясь, обошел замок кругом и заявил:
— Друга Симны не видно.
— Я его даже не чую. — Левгеп еще раз понюхал воздух. — Кроме запаха сырости и соли я ничего не могу уловить.
— Все?таки постарайся, — попросил Эхомба и напряг зрение, всматриваясь внутрь соляного образования. Он не мог отделаться от чувства, что смутно различимые там фигуры язвительно смеются над его попытками проникнуть в секреты этого таинственного сооружения.
Глаза у него чуть расширились, когда он догадался, что здесь случилось. Этиоль направил горловину своего бурдюка на стену и велел то же самое сделать Хункапе. Лишенный рук Алита мог только смотреть.
Две струи живительной влаги размыли иллюзию. Минареты развалились на влажные куски, обломки растаяли, превратившись в тоненькие соленые ручейки, которые подмыли основание сооружения. Башни и бастионы осели и раскрошились, оставив в стенах широкие проломы с мокрыми краями.
Потребовалось больше воды, чем предполагал Эхомба, но уже на полпути к центру замка стала видна темная масса заплечного мешка Симны, а потом и весь он был освобожден от соленого панциря.