– А вы поднимаете штангу? – спросил он. Голос мягкий, приятный.
– Ну-у, может, гриф плюс двадцать, – прикинула я. Черт, прозвучало это так, будто я действительно знаю, о чем говорю.
Он кивнул. Каждый из нас сделал по три захода. Я стояла на противоположной стороне, пока он выжимал свои заходы, наблюдая, как футболка с длинными рукавами натягивается на его груди. Когда подходила моя очередь, я изо всех сил старалась выглядеть крутой и серьезной, а не тем хихикающим слабым созданием, которое разыгрываю, когда в качалку приходит Н. Мы покончили со скамейкой и разошлись в разные стороны качалки.
«Сыграй это красиво, девочка, – думала я. – Не таскайся за ним по залу. Не липни».
Через полчаса я перешла в зал аэробики. Он был на гребном тренажере уже несколько минут. Я уселась напротив, буквально в нескольких шагах от него, на такой же тренажер и пристегнула ступни. Пот как раз начал струйкой сбегать по виску.
– У вас сегодня день серьезных тренировок? – спросил он.
Я улыбнулась.
– Просто разогреваюсь.
Я гребла минут пять, исподтишка наблюдая за его отражением в стекле окна напротив нас. Теперь пот уже лил с него ручьем. Он снял свою футболку. Я закончила и вышла через дверь за его спиной, бросив по пути взгляд на его спину, где в конце каждого движения сходились лопатки и капельки сбегали по изгибу позвоночника.
Я оказалась одна в холле, ведущем к раздевалкам.
«Подожди несколько минут, – подумала я. – Он выйдет, и ты сможешь что-нибудь ему сказать».
Не буду. Он поймет, что я ждала.
Трусиха!
Проститутка!
Да и в любом случае, что бы я могла сказать? «О, как бы я хотела быть той, кто слижет с тебя этот пот» – а потом уйти? Дверь скрипнула. Я не стала ждать, чтобы увидеть, кто это. Ломанулась в женскую раздевалку быстрее, чем ошпаренная кошка.
Вторник, 6 апреля
Мы с Н. пошли есть итальянскую еду и пить пиво. Сели снаружи на веранде, ожидая своего заказа. Вечер выдался мягкий, я немного устала после долгой тренировки в качалке (выгоняла вместе с потом свои разочарования), и спиртное ударило мне в голову. Мы разговаривали о планах на будущий месяц, о том, что Н. делает на работе, немного – о женщинах, которыми он интересовался. Я призналась, что потихоньку шпионю через Интернет за Этим Парнем.
Должно быть, между нами возник синхронизм: Н., который вроде бы так неплохо справляется с одержимостью своей собственной бывшей, открыл мне, что он делает то же самое.
– Ну и что, нашел что-нибудь? – спросила я, опередив его.
– Ничего, – ответил он. – Может быть, она уже замужем. Может, съехала с квартиры.
Я подумала, что это было бы слишком скоропалительно. Она, конечно, импульсивная девушка, но остепениться так скоро – чересчур даже для нее. Он спросил, нашла ли что-нибудь я сама.
– Немного, – ответила я. – Достаточно.
Он переехал, вероятно – пока один. Ничего сверхъестественного. Мы потягивали свои напитки. Принесли еду. Порции первого блюда оказались больше, чем мы рассчитывали, Н. прикончил мою. Принесли второе, я взяла себе только салат. Кажется, я нарушала право Этого Парня на личную жизнь тем, что подсматривала, но никак не могла остановиться.
– Это у нас общее, не умеем отпускать, – заметил Н.
– Да…
Мы еще немного посидели в молчании, пережевывая еду, отмахиваясь от неизбежных мальчишек, ходивших повсюду с предложением подсыпать свежемолотого перца, держа в руках порнографического размера перечницы.
– Ну что, ты не знакомилась недавно с какой-нибудь хорошей девушкой с большими сиськами? – вдруг спросил Н. Я так хохотала, что чуть не подавилась руколой.
Среда, 7 апреля
Ребенок
Этимология: современное английское child, от староанглийского cild, родственно готскому kilthei (утроба), русскому чадо и санскритскому jathara (живот).
Часть речи: имя существительное.
1. Молодой человек любого пола между младенчеством и юностью.
2. Тот, кто испытывает сильное влияние другого человека, или места, или состояния дел.
3. Продукт или результат.
4. Любой, кто родился в тот год, когда мне исполнилось столько лет, сколько пальцев на обеих руках.
– Угадай – что?! – усмехнулся Н.
– Что? – Я была не в настроении отгадывать загадки.
– Я тут разговаривал с твоим маленьким дружком, – сказал он.
– С каким маленьким дружком? – Оказывается, Н. имел в виду Пари на Десять Пенсов. – Ну, и что ты узнал? – поинтересовалась я.
– Он студент.
– В наше время в кого ни ткни – все студенты. Что ты имеешь в виду?
– Ему восемнадцать!
О нет, он, должно быть, шутит! Никто так не выглядит в восемнадцать лет.
– Ты меня разыгрываешь.
– Он на первом курсе университета, инженер чего-то там.
Я нахмурилась. Подумала о мистере Десять Пенсов, о том, какая гладкая и без морщин у него кожа на лице и какой он вежливый. В моей голове зазвонили тревожные колокольчики: красивые мужчины недолго остаются такими милыми.
– Это все телосложение. Надо издать закон, – вздохнула я. – Подросткам надо запретить иметь фигуру, как у взрослых. Это просто несправедливо!
Суббота, 10 апреля
– Как, повеселилась вчера ночью? – спросил Н.
Мы были в качалке. Я прислонилась к стене сразу за дверью мужской раздевалки, где он зашнуровывал кроссовки. Доска объявлений была облеплена флаерами. Йога, физиотерапия, мини-футбол и еще какая-то штука под названием алтимит. Интересно. Алтимит означает «окончательный». Окончательный – что? Окончательное растягивание? Окончательный диагноз? Окончательный «водный спорт»? О-о-о, тогда принесите мне резиновый коврик.