…
Мы с Н. сразу понравились друг другу (это кокетливый способ сказать: «Сняли комнату в первом же отеле, какой сумели найти»).
Мы сидели в его машине, любуясь рекой возле Хаммерсмита.
– Конечно, – сказала я.
До того я бывала с немногими женщинами, но учитывая все, что мы успели вытворить за выходные, отказаться было невозможно. Он позвонил ей, чтобы договориться о встрече, и вот как продолжалась эта запись в дневнике:
Мы встретились у нее и отправились в кафе на поздний завтрак. Еда была отличная, разговаривали о сексе и подводной археологии. Вернувшись к Дж. домой, я приготовила Н. и себе горячее какао. Когда он вышел из комнаты, она поцеловала меня и спросила, сколько женщин у меня было. В ответ соврала и сказала, что восемь или девять. Мы пили какао в гостиной, и Н. сказал, что, пожалуй, пойдет, вздремнет. Дж. отвела меня в свою спальню, где оказалась огромная белая кровать и подушки, на которых было написано La Nuit шрифтом с засечками. Мы целовались и трогали друг друга. Дж. казалась совсем крошкой, пока я не сбросила туфли: на самом деле мы оказались одного роста. Ее задница отлично выглядела в кремовых трусиках с полосками, но еще лучше – без них. Накануне ночью Н. сказал, что у меня лучшая попа из всех, что он видел, но попа Дж., по-моему, лучше. Ее шея, кожа и волосы пахли так замечательно, что я вдруг учуяла запах собственного пота.
– Это Н. тебе оставил? – спросила она, увидев глубокие царапины на моем плече. Я показала ей темные синяки на бедрах и слабые отметины от его члена на лице. Она велела мне лечь, завязала глаза и стянула руки.
Потом протащила мягкую многохвостую плеть поперек моего тела.
– Знаешь, что это такое?
– Да.
– Хочешь ее?..
…
Накануне ночью Н. сказал, что у меня лучшая попа из всех, что он видел, но попа Дж., по-моему, лучше.
Она приберегла самые тяжелые удары для моих грудей и оттрахала меня двухголовым дилдо. Когда я прижалась лицом к ее промежности, она развязала мне руки и сняла маску. Я полизала ее через трусики, а потом сняла их – Дж. была чисто выбрита.
Довести ее до оргазма пальцами было легко. После чего я заметила, что Н. наблюдает через открытую дверь. Спросила, давно ли он там.
– С тех пор, как вы надели маску, – ответил он. – Я учуял ваши запахи еще до того, как подошел к двери.
В этот момент объявился бойфренд Дж., и дневник становится несколько сумбурным. Чтобы много не писать, скажем так: у него возникла проблема с Н. – а именно, он не хотел, чтобы Н. касался Дж. Разочарованный Н. выпалил, что раз так, то любовник Дж. не должен трогать меня. Вместо этого Н. предпринял со мной безуспешную попытку фистинга. Я пришла в такое смятение, что не смогла кончить. Дж. отсосала у своего парня, потом мы все по очереди приняли душ, обменялись номерами телефонов, и мы с Н. ушли. Он подбросил меня к Кингс-Кросс и спросил, нужно ли мне что-нибудь перед дорогой. Что-нибудь такое, ради чего стоит жить, съязвила я. «Еда и секс», – отозвался он тут же, и я рассмеялась. Я с тех пор несколько раз напоминала ему об этом проблеске философской мудрости, но он каждый раз говорит, что не помнит этих слов. Идя рядом с ним через вокзал, я чувствовала себя легкой как перышко, ошеломленной. Счастливой.
– Что ж, – сказал он как раз перед тем, как закрылись двери, – полагаю, все-таки четверо в постели – это слишком много.
…
Полагаю, все-таки четверо в постели – это слишком много.
Помню, как мастурбировала по дороге на север. Это было не так-то легко, в вагоне было полно народу, и рядом со мной постоянно садились люди. В туалете мне этим заниматься не хотелось. Но у меня на все про все было несколько часов, и я расстегивала брюки настолько медленно, насколько было необходимо, чтобы никого не насторожить. Это случилось, когда рядом со мной сидела девушка-азиатка, которая, обернувшись, разговаривала с приятелем через несколько рядов. На коленях у меня лежало пальто, и я притворялась, что сплю. Кончив, я позвонила Н., чтобы рассказать ему. Было это, кажется, где-то в районе Грэнтхэма.
Суббота, 27 декабря
Никогда не относила себя к девушкам, которые дают новогодние зароки самим себе. Такие вещи неизбежно приводят к унылым вечеринкам трезвенников, опрометчивым бракам, а то и к чему похуже. Как-то я приняла решение пользоваться зубной нитью и полосканием для горла перед чисткой зубов каждый день в течение года. Это было до того, как я осознала (примерно через 1,4 миллисекунды), что меня не хватит и на неделю поддержания такого уровня гигиены. Мало того, это еще и убьет на корню всякое влечение. А вам бы хотелось просыпаться под полнозвучный бродвейский мюзикл, разыгрываемый каждое утро миндалинами вашего возлюбленного?
В другой раз я планировала вести рукописный дневник и не бросать его ни от скуки, ни по забывчивости. Каким-то чудом я довела его до полугодовой отметки, подбадриваемая одновременным чтением дневников Кеннета Тайнана и Пеписа. От них мой дневник невыгодно отличался отсутствием историй о том, как из моего парика вычесывали вшей, или описания пьяных загулов на всю ночь напролет в компании Теннесси Уильямса.