И все же и он, и Люра продрогли и промокли на дожде. Улечься спать в холоде значило подцепить простуду. И хотя, когда это было необходимо, Форс мог переварить сырое мясо, он больше предпочитал жареное. В конце концов, именно мысль о мясе победила его осторожность, но даже когда из кучки дров поднялась тоненькая ниточка дыма, его рука все еще медлила, готовая в любой момент загасить костер. Потом Люра подошла посмотреть на пламя, и он знал, что она не была бы так спокойна, если бы им угрожала какая?то опасность. И зрение и нюх у Люры были намного лучше, чем его собственные.
Позже, из засады, ему удалось подстрелить у пруда трех кроликов. Отдав двух Люре, он ободрал и изжарил третьего. Заходящее солнце было красным, и по старым приметам он мог надеяться, что завтра будет ясный день. Форс облизал пальцы, ополоснул в воде руки и вытер их о пучок травы. Затем, в первый раз за весь день, он открыл сумку, украденную им в Звездном Зале.
Он знал, что было внутри, но впервые за многие годы он держал в руках пачку старых хрупких бумаг и читал слова, заботливо выведенные на них мелким, ровным отцовским почерком. Да, он напел про себя отрывистый мотивчик, он был здесь, кусочек карты, которым так дорожил его отец, — тот, на котором был изображен город на севере, как надеялся отец, безопасный и все же был достаточно большой, чтобы там можно было найти много полезного для Айри.
Но читать шифрованные записи отца было нелегко. Лэнгдон делал их для себя самого, и Форс мог только гадать, что значит «змеиная река к западу от пустошей», «на северо?восток от обширного леса» и все остальное. Ориентиры, указанные на древних картах, теперь исчезли или же так изменились от времени, что человек мог пройти мимо поворота и не обнаружить его. Форс, хмурясь над обрывком карты, из?за которой погиб его отец, начал немного понимать огромность стоящей перед ним задачи. Он знал все безопасные тропы, проложенные за долгие годы Звездными Людьми, только понаслышке. И если он заблудится…
Его пальцы сомкнулись, зажав пачку драгоценных бумаг. Заблудиться в Нижних Землях! Бродить не по тропе!..
Шелковистый мех прижался к нему, и округлая голова ткнулась ему в ребра. Люра уловила этот внезапный укол страха и по?своему отвечала на него. Легкие Форса медленно наполнились воздухом. В сыром воздухе Нижних Земель отсутствовали энергичные уколы холода горных ветров. Но Форс был человеком и он был свободен. Вернуться в Айри означало признать поражение. А если он заблудится здесь, внизу? Тут были обширные земли, можно сделать их своими! Да, он мог идти и идти через них, пока не достигнет соленого моря, которое, как гласила легенда, лежит на краю мира. И все эти земли ждали исследователя!
Он порылся в глубине сумки, лежавшей у него на колене. Кроме записок и обрывка карты он обнаружил компас, который, как он и надеялся, был там, маленькую деревянную коробочку с карандашом, пакет бинтов и мазь для ран, два маленьких хирургических ножа и грубо сработанную записную книжку — дневник Звездного Человека. Но к его огромному разочарованию, записи в ней были всего лишь регистрацией расстояний. Он импульсивно занес на одну из пустых страниц отчет о своем путешествии за день, постаравшись нарисовать странный след. Затем он снова упаковал сумку.
Люра вытянулась на подстилке из листьев, и он улегся рядом с ней, натянув на обоих одеяло. Уже смеркалось. Он подтолкнул дрова к центру костра, чтобы сгорели до конца. Под мягкое мурлыканье Люры, которая вылизывала лапы, выкусывая шерсть между когтями, он опустил отяжелевшие веки. Он перебросил руку через ее спину, и она благосклонно лизнула его своим языком. Рашпиль, прошедшийся по его коже, был последним, что он ясно помнил.
Утром прилетели птицы, целая стая, им не понравилось присутствие Люры. Их бранящиеся крики и разбудили Форса. Он протер глаза и сонно взглянул на серый мир. Люра сидела у входа в пещеру, не обращая ни малейшего внимания на хор голосов над головой. Она зевнула и с некоторым нетерпением оглянулась на Форса.
Он вылез, и, прежде чем умыться в пруду, стащил свою заскорузлую, высохшую одежду. Было так холодно, что его зубы начали выбивать дробь, и Люра отступила на безопасное расстояние. Птицы черной стаей улетели прочь. Форс оделся, зашнуровал свою кожаную куртку?безрукавку, потом заботливо застегнул сапоги и пояс.
Более опытный исследователь не стал бы зря терять время на этот забытый богом городишко. Любая полезная добыча давным?давно была взята или превратилась в хлам. Но это было первое мертвое поселение, увиденное Форсом, и он не мог покинуть его, хотя бы поверхностно не изучив. Он прошел по дороге вокруг площади. Только в одно здание можно было войти. Каменные стены буйно поросли плющом и мхом, а пустые окна слепо глядели на мир. Он зашагал по сухим листьям и траве, скрывавшей широкую лестницу, к большой двери.
Из листвы под ногами донеслось стрекотание потревоженных кузнечиков. Мимо с гудением пролетела оса. Люра ткнула лапой что?то, лежавшее прямо в дверях. Оно вкатилось в полумрак внутри помещения, и они зашли следом. Форс остановился, чтобы потрогать указательным пальцем буквы на бронзовой дощечке: «ПЕРВЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ БАНК ГЛЕНТАУНА». Он прочел эти слова вслух, и его голос глухо разнесся по длинному помещению, через пустые ряды ячеек вдоль стены.