Солдат всегда солдат

Я стал большим циником в этих вопросах: я хочу сказать, что не нахожу оснований верить в постоянство любви между мужчиной и женщиной. Во всяком случае, не вижу оснований верить в постоянство первой любви. Если говорить о мужчине, то, по-моему, для него любовь — любовь к определенной женщине — что-то вроде обогащения опыта. С каждым новым увлечением мужчина словно расширяет кругозор или, если угодно, завоевывает новую территорию. Поднятая бровь, тембр голоса, особый неповторимый жест — все это, казалось бы, малозначащие подробности, но именно они будят в мужчине чувство любви. Они, как точки на горизонте, будоражат воображение, манят, зовут вперед. Ему хочется проникнуть в тайну этой ломаной линии бровей, стать этой бровкой, если угодно, — взглянуть на мир глазами из-под этих бровей. Ему необходимо услышать, как пропоет на свой лад этот голос каждую фразу, каждую тему. Ему важно увидеть, как смотрится этот неповторимый жест на фоне того, другого. Я не знаток в вопросе сексуального влечения, но, по-моему, не оно определяет по-настоящему сильное чувство. Страсть вспыхивает по пустяшному поводу — поймал нечаянный взгляд, нагнулся завязать ей шнурок: физическое влечение часто оказывается ни при чем. Я вовсе не хочу сказать, что желание близости противоречит большой любви, — напротив, это аксиома, и именно поэтому она не нуждается в комментариях. Существует, и все, со всеми драматическими поворотами, — надо принять это как данность: принимаем же мы за данность то обстоятельство, что герои в романе или биографии довольно часто принимают пищу. И все же не здесь подлинный накал страсти. По-настоящему ненасытное желание, неотвязное, иссушающее душу мужчины, — это стремление раствориться в женщине, которую любишь. Смотреть на все ее глазами, прикасаться к вещам кончиками ее пальцев, слышать ее ушами, забыть себя, и ощутить опору. Что бы ни говорили о взаимоотношениях полов, если мужчина влюблен в женщину, то рано или поздно он понимает, что она нужна ему для того, чтобы чувствовать себя смелым, способным разрубить гордиев узел. Вот главная пружина его страсти. Нам всем так страшно, так одиноко, и все мы так хотим, чтобы кто-то другой уверил нас в том, что мы достойны права на существование.

Так что до поры до времени, пока зреет страсть, мужчина удовлетворен. Он получает то, чего ему не хватает: нравственную поддержку, одобрение. Забывает на время о чувстве одиночества. Обретает уверенность в том, что он чего-то стоит. Только это проходит. Все проходит, как тень, ползущая по окружности солнечных часов. Печально, но что поделаешь? В какой-то миг книга наскучивает; один и тот же вид из окна, как ни прелестен, набивает оскомину.

Печально, но что поделаешь? В какой-то миг книга наскучивает; один и тот же вид из окна, как ни прелестен, набивает оскомину. В общем, печальная история.

Единственно, мне кажется, в жизни каждого мужчины в конце концов появляется женщина — нет, не так. В жизни каждого мужчины наступает такой момент, когда оказывается, что увлекшая его женщина ради его же блага отравила и обесценила все былые и будущие победы. Тогда кончается бегство за горизонт, убирается подальше рюкзак; мужчина уходит со сцены. Он вышел из игры.

Так вот, с Эдвардом и бедной девочкой получилось именно это. Классический случай. Все буквально так и произошло: оказалось, что его страстные увлечения любовницей ли великого князя, миссис Бейзил, миниатюрной миссис Мейден, Флоренс, кем угодно — были всего лишь пробными забегами перед последней дистанцией наперегонки со смертью. И призом на этих скачках была девочка. Я в этом совершенно уверен. Это не значит, что, как все американцы, я считаю, что любовь требует жертв. Отнюдь. Но, по-моему, самопожертвование делает любовь более верной и стойкой. Ведь как вел себя Эдвард с другими женщинами? Он просто врывался и подсекал их, как делал это, играя в поло, уводя лошадей прямо из-под носа барона фон Лелёффеля. Наверное, это было нелегко, и он положил немало сил, завоевывая других женщин. Но с девочкой все получилось иначе: он истрепал себе нервы, дошел до полного истощения и гибели — и все ради того, чтобы ее не тронуть.

Заговорив с ней в тот вечер, он не думал ни о чем дурном, поверьте. В его отношении к ней не было и намека на страсть. Стоило ему, однако, заговорить, как сами слова, помимо его воли, слово за словом, сложились в страстное признание. Пока он не заговорил, ничего не было; закончил и обнаружил, что в его жизни случилось самое важное.

Мм-да. Но вернемся к нашему рассказу.

А рассказ мой касался Флоренс, которая слушала эти признания, стоя за деревом. Разумеется, это всего лишь догадка, но, я думаю, в ней много верного. Точно установлено, что те двое вышли вместе. Следом за ними в темноту отправилась Флоренс. Мы знаем также, что спустя какое-то время она прибежала обратно в отель, бледная как мел, скомкав платье на груди и хватаясь за сердце. Поэтому, я думаю, дело не только в Бэгшо. Она еще не успела заметить ни меня, ни его, а лицо ее уже было искажено гримасой боли. Бэгшо, возможно, подтолкнул ее к самоубийству. Леонора предположила, что Флоренс много лет носила с собой пузырек якобы с амилнитратом, а на самом деле с синильной кислотой — на тот случай, если ее связь с Джимми откроется. Как видите, главной причиной ее поступков было тщеславие. Ну что ж, каждому свое. Я вообще считаю, что только благодаря тщеславию мы еще как-то держимся в этой жизни.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85