Собрание баллад

 Мне увядать в слезах;

Мне будь пустыня та изгнанье,

 Где скрыт Эдвинов прах.

Над тихою его могилой

 Конец свой встречу я —

И приношеньем тени милой

 Пусть будет жизнь моя».

«Мальвина!» — старец восклицает,

 И пал к ее ногам…

О чудо! их Эдвин лобзает;

 Эдвин пред нею сам.

«Друг незабвенный, друг единый!

 Опять, навек я твой!

Полна душа моя Мальвиной —

 И здесь дышал тобой.

Забудь о прошлом; нет разлуки;

 Сам бог вещает нам:

Все в жизни, радости и муки,

 Отныне пополам.

Ах! будь и самый час кончины

 Для двух сердец один:

Да с милой жизнию Мальвины

 Угаснет и Эдвин».

АДЕЛЬСТАН

День багрянил, померкая,

 Скат лесистых берегов;

Реин, в зареве сияя,

 Пышен тек между холмов.

Он летучей влагой пены

 Замок Аллен орошал;

Терема зубчаты стены

 Он в потоке отражал.

Девы красные толпою

 Из растворчатых ворот

Вышли на берег — игрою

 Встретить месяца восход.

Вдруг плывет, к ладье прикован,

 Белый лебедь по реке;

Спит, как будто очарован,

 Юный рыцарь в челноке.

Алым парусом играет

 Легкокрылый ветерок,

И ко брегу приплывает

 С спящим рыцарем челнок.

Белый лебедь встрепенулся,

 Распустил криле свои;

Дивный плаватель проснулся —

 И выходит из ладьи.

И по Реину обратно

 С очарованной ладьей

Поплыл тихо лебедь статный

 И сокрылся из очей.

Рыцарь в замок Аллен входит:

 Все в нем прелесть — взор и стан;

В изумленье всех приводит

 Красотою Адельстан.

Меж красавицами Лора

 В замке Аллене была

Видом ангельским для взора,

 Для души душой мила.

Графы, герцоги толпою

 К ней стеклись из дальних стран

Но умом и красотою

 Всех был краше Адельстан.

Он у всех залог победы

 На турнирах похищал;

Он вечерние беседы

 Всех милее оживлял.

И приветны разговоры

 И приятный блеск очей

Влили нежность в сердце Лоры —

 Милый стал супругом ей.

Исчезает сновиденье —

 Вслед за днями мчатся дни:

Их в сердечном упоенье

 И не чувствуют они.

Лишь случается порою,

 Что, на воды взор склонив,

Рыцарь бродит над рекою,

 Одинок и молчалив.

Но при взгляде нежной Лоры

 Возвращается покой;

Оживают тусклы взоры

 С оживленною душой.

Невидимкой пролетает

 Быстро время — наконец,

Улыбаясь, возвещает

 Другу Лора: «Ты отец!»

Но безмолвно и уныло

 На младенца смотрит он,

«Ax!- он мыслит,- ангел милый,

 Для чего ты в свет рожден?»

И когда обряд крещенья

 Патер должен был свершить,

Чтоб водою искупленья

 Душу юную омыть:

Как преступник перед казнью,

 Адельстан затрепетал;

Взор наполнился боязнью;

 Хлад по членам пробежал.

Запинаясь, умоляет

 День обряда отложить.

«Сил недуг меня лишает

 С вами радость разделить!»

Солнце спряталось за гору;

 Окропился луг росой;

Он зовет с собою Лору

 Встретить месяц над рекой.

«Наш младенец будет с нами:

 При дыханье ветерка

Тихоструйными волнами

 Усыпит его река».

И пошли рука с рукою…

 День на холмах догорал;

Молча, сумрачен душою,

 Рыцарь сына лобызал.

Вот уж поздно; солнце село;

 Отуманился поток;

Черен берег опустелый;

 Холодеет ветерок.

Рыцарь все молчит, печален;

 Все идет вдоль по реке;

Лоре страшно; замок Аллен

 С час как скрылся вдалеке.

«Поздно, милый; уж седеет

 Мгла сырая над рекой;

С вод холодный ветер веет;

 И дрожит младенец мой».

«Тише, тише! Пусть седеет

 Мгла сырая над рекой;

Грудь моя младенца греет;

 Сладко спит младенец мой».

«Поздно, милый; поневоле

 Страх в мою теснится грудь;

Месяц бледен; сыро в поле;

 Долог нам до замка путь».

Но молчит, как очарован,

 Рыцарь, глядя на реку…

Лебедь там плывет, прикован

 Легкой цепью к челноку.

Лебедь к берегу — и с сыном

 Рыцарь сесть в челнок спешит;

Лора вслед за паладином;

 Обомлела и дрожит.

И, осанясь, лебедь статный

 Легкой цепию повлек

Вдоль по Реину обратно

 Очарованный челнок.

Небо в Реине дрожало,

 И луна из дымных туч

На ладью сквозь парус алый

 Проливала темный луч.

И плывут они, безмолвны;

 За кормой струя бежит;

Тихо плещут в лодку волны;

 Парус вздулся и шумит.

И на береге молчанье;

 И на месяце туман;

Лора в робком ожиданье;

 В смутной думе Адельстан.

Вот уж ночи половина:

 Вдруг… младенец стал кричать.

«Адельстан, отдай мне сына!» —

 Возопила в страхе мать.

«Тише, тише; он с тобою.

 Скоро… ах! кто даст мне сил?

Я ужасною ценою

 За блаженство заплатил.

Спи, невинное творенье;

 Мучит душу голос твой;

Спи, дитя; еще мгновенье,

 И навек тебе покой».

Лодка к брегу — рыцарь с сыном

 Выйти на берег спешит;

Лора вслед за паладином,

 Пуще млеет и дрожит.

Страшен берег обнаженный;

 Нет ни жила, ни древес;

Черен, дик, уединенный,

 В стороне стоит утес.

И пещера под скалою —

 В ней не зрело око дна;

И чернеет пред луною

 Страшным мраком глубина.

Сердце Лоры замирает;

 Смотрит робко на утес.

Звучно к бездне восклицает

 Паладин: «Я дань принес».

В бездне звуки отразились;

 Отзыв грянул вдоль реки;

Вдруг… из бездны появились

 Две огромные руки.

К ним приблизил рыцарь сына…

 Цепенеющая мать,

Возопив, у паладина

 Жертву бросилась отнять

И воскликнула: «Спаситель!..»

 Глас достигнул к небесам:

Жив младенец, а губитель

 Ниспровергнут в бездну сам.

Страшно, страшно застонало

 В грозных сжавшихся когтях.

Вдруг все пусто, тихо стало

 В глубине и на скалах.

ИВИКОВЫ ЖУРАВЛИ

На Посидонов пир веселый,

Куда стекались чада Гелы 1

Зреть бег коней и бой певцов,

Шел Ивик, скромный друг богов.

Ему с крылатою мечтою

Послал дар песней Аполлон:

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37