Обернулись дружинники, а на полянке столы накрытые, и от яств те столы ломятся! И пироги и булки, и сыры и закуски, и напитки разные в кувшинах, вот где радость изголодавшимся животам!
Поужинали воины знатно и на мягкую травушку спать улеглись, а дед Сивошка пошушукался немного с белками и растаял.
Утром вышло солнышко, пригрело полянку, травы головы подняли, цветы бутонами разулыбались, а зверята проказливые затеяли свою обычную чехарду. Проснулись и дружинники поискового отряда.
А волшебник Сивошка уже вьется промеж них:
— С утречком вас, ребята! Как спалось? Невест на новом месте не привиделось ли? А может, еще понежитесь с утреца-то?
Вставали воины с травы шелковой, благодарили дедушку, что сон был крепок, а постели мягкими.
А Сивошка и рад стараться:
— А вот водицы хрустальной испейте со сна! Да молочка свежего! А вот пирогов горячих отведайте! А вот и рубашки чистые есть!
Удивлялись поисковики – каков дед умелый! И постели нежные и комары не кусали, и кушанья разные приготовлены и питья всякого вдоволь! Да еще и одежды новые расшитые на ветках развешены, и обувка под ней поставлена. Вот что значит, сила магическая!
А дед не унимается:
— Купайтесь, ребятки, в ручейке-то, ручеек мой сказочный, всю усталость смоет да раны подлечит!
Мылись дружинники в ручье, купались-фыркали и выходили из воды, как заново родившись. Надевали новые рубахи белые, мягкие, скрипели сапогами алыми юфтевыми, подпоясывались ремнями кожаными крепкими.
Всем угодил дед колдун Сивошка, никого не обидел, и всем все в пору пришлось. А сам все бегает вокруг них, суетится, да прибаутками-шутками своими сыплет.
После чистого мытья, после вкусного питья уселись дружинники на травку и давай старичка доброго спрашивать, когда же готовиться к обратному пути будем? Мол, полдня сегодня уже потеряли, только ели-пили да прихорашивались.
А дед хитрый, прищурился и говорит:
— Ой, полдня?
— Да, полдня, солнце-то уже вона где!
— Ой, ребятушки, а я-то мыслил, старый пень, что в начале только день!
Говорит ему тогда Алешка:
— Давай, дедушка, теперь без волокиты, готовь свой инструмент волшебный и нам работы какой дай, чтобы мы десять дней тут балды не гоняли!
Опять тут захохотал Сивошка:
— Ай, какой ты, Алешка славный да забавный! Ха-ха-ха! Да я б тебе работы дал, но ты всю ее проспал! Хи-хи-хи! Твоя работа – храп да зевота! Хе-хе-хе!
Да что ты будешь с этим стариком делать! Одними загадками сыпет! Не понять его обычному человеку. Взяли Алешку сомнения, обернулся он на товарищей своих, плечами пожал и спрашивает колдуна:
— Не мудри, дед Сивоша, скажи как есть, мы что же, все это время проспали?
А тот покатывается по траве и за живот держится:
— Ой-ой, лопну от потехи! А неужель ты не выспался? Али твердо боку было?
Опять одурачил Сивошка дружинников, проспали-то они одну ночь, а прошло десять! За это время колдун все необходимые приготовления совершил, жидкости волшебные против чародейства кирзунского произвел и всю свою науку магическую на помощь народу русскому призвал. Вот какой дед-озорник!
Пока дружинники затылки свои в ладошках мяли да соображали, а озорник уж с узелком стоит на полянке и зовет храбрецов:
— Эй, ребятушки! Не пора ли в путь? Или пироги понравились?
Собрались дружинники по-военному, за мгновенье считанное, и выстроились за стариком. Похихикал еще немного колдун и стал вдруг серьезным. Лицо строгое изобразил и начал речь говорить:
— Эх, ребятушки, путь нам предстоит нелегкий, и всякое случается, а дорога тогда торится, когда в товарищах дело спорится! Помните это!
Потом повернулся к зайчатам и бельчатам и наказал им:
— Я вот по делам схожу и скоро вернусь, а вы без меня не балуйте, жилище мое стерегите и по клумбам не топайте, а я вам из Опорска стеклышек цветных принесу для забавы! – и обернулся к дружинникам. – Ну, в путь, солдатушки бравые на дело правое!
А идти-то некуда! Ни тропинки, ни просеки, ни просвета между деревьями! Только листва густая, да кусты с шипами. Замялись поисковики, захмыкали и на Алешку косятся, кто там познанием хвастался?
Но тут скомандовал Сивошка деревьям, чтобы дали дорогу. И, опять чудо! – заскрипели исполины столетние, расступились стволы их шершавые, подогнулись кусты колючие и открылась пред взорами смельчаков тропа. Не широкая, не узкая, не темная, не светлая, а для движения достаточная.
Сказал тогда один дружинник:
— Ну, с богом, ребята!
И отправились они в Опорск с надеждою и верою, а ноги их сами понесли.
А тем временем в Опорске-городе совсем худо стало жителям.
Решили кирзуны Опорск измором взять. Войско кирзунское осадило город со всех четырех сторон и ни войти в него и не выйти. Стали враги под стенами крепостными основательно, расположились надолго. И все входы-выходы, и все стежки-тропки тайные под надзором мерзких кирзунов, откуда ни выглянет русский человек – везде кирзунские стрелы торчат, копья щетинятся да клинки кривые блестят.
А народ Опорский на стенах дежурит денно и нощно, и уж столько атак отбили горожане, столько кирзунов изничтожили, что в честь каждого жителя можно храм строить. Да и сам Опорск немало жителей своих оставил на поле брани. И бились наравне с дружинниками и ремесленные люди и торговые, и купцы с дворниками, и повара с земледельцами, и возрасту всякого. Изо дня в день выходили люди на службу ратную. А бабы да ребятишки им стрелы точили и харчи носили, и никто отдыха не просил, не жаловался.