Это длинная история, начало ее я когда-то вам рассказывала. Иногда это все напоминает мне бред, но он повторяется с пугающим постоянством. Умом я понимаю, что наркотики — это не детская забава, рядом с ними всегда преступления и смерть. А ощущение собственной причастности к этому наверное, и в самом деле бред. Во всяком случае, так меня уверяет один человек, который много лет боролся с наркопреступностью. Но я очень за него беспокоюсь. Вы разрешите, я от вас позвоню?
Георгий Александрович молча придвинул мне аппарат. Номер был занят…
— Судя по тому, что этот человек уже битый час болтает по телефону, все-таки прав он, а не я, — сказала я, положив трубку.
Эпилог
12 марта 1991 г., г. Москва
Объяснение
Опрос начат в 20.00, Окончен в 21.00 час.
Я, оперуполномоченный уголовного розыска 74 о/м г. Москвы старший лейтенант милиции Кошкин В. Б., получил объяснение от гр-ки Марининой Александры Борисовны, 1957 г. рождения, уроженки г. Москвы, проживающей по адресу: г. Москва, 5-й Хуторской проезд, дом 6, квартира 23, русской, гражданки СССР, образование высшее юридическое, паспорт серия 11-МЮ № 603684, выданный 08.04.1977 г. 74 о/м г. Москвы, работает: журнал «Криминальный вестник».
«По существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее. С гр-ном Суховым Александром Константиновичем, 1946 г. рождения, проживающим по адресу: г. Москва, Сущевский вал, дом 315-а, квартира 27, сотрудником СП «Медикар», я познакомилась около десяти лет назад. С тех пор я поддерживала с гр. Суховым А. К. дружеские отношения. Примерно через два года после того, как мы познакомились, я дала ему копию ключа от замка входной двери своей квартиры. По роду своей работы я часто бываю в командировках, и в периоды моего отсутствия Сухов периодически посещал мою квартиру, иногда оставался ночевать. Спиртными напитками он не злоупотреблял, посторонних лиц в мою квартиру не приводил. Никаких конфликтов с ним у меня не было.
В период с 27 февраля по 12 марта 1991 года я находилась в творческой командировке в Донецкой области. В Москву прилетела сегодня рейсом № 608, прибывшим в Москву В 14 час, 40 мин. Не заходя домой, я поехала на работу, где находилась до 17 часов. Около 18 часов я пришла домой, входная дверь была заперта. Я открыла ее своим ключом и обнаружила на диване в комнате труп гр. Сухова А. К. с явными признаками трупного окоченения и сразу вызвала милицию и «скорую помощь», которая констатировала его смерть, предположительно наступившую в результате сердечного приступа. Со слов врача «скорой помощи», смерть наступила в период с 0 до 4 часов утра 12 марта 1991 г. Никаких телесных повреждений внешним осмотром на трупе обнаружено не было.
Обстановка в квартире не нарушена, из принадлежащих мне вещей ничего не пропало, все вещи находятся на своих обычных местах.
Последний раз я разговаривала с Суховым по телефону 10 марта 1991 г. В это время я была в г. Донецке, а он находился у меня дома. Из разговора с ним мне стало известно, что у Сухова болит нога, он находится в моей квартире и никуда не выходит. Я сообщила ему, что прилетаю в Москву 12 марта, но в то время я не знала точного времени своего прибытия.
Сегодня я дважды, в 15 и около 17 часов, звонила к себе домой, но телефон был занят. Придя домой, я обнаружила, что телефонная трубка неправильно положена на аппарат. Поэтому я и не могла дозвониться.
Из вещей, принадлежащих Сухову, в настоящее время в квартире находятся: пять ключей на кольце с брелоком в виде карабина; портфель-«дипломат» черного цвета с металлической окантовкой, марки «Consul», в котором находятся: технический паспорт № 763321 на автомашину ВАЗ-2109, госномер В 67-66 МТ, выданный 4 МРЭО УГАИ Мосгорисполкома 20 мая 1990 г.
на имя Сухова Александра Константиновича; водительское удостоверение № 921344, выданное 2 МРЭО УГАИ ГУВД Мосгорисполкома 16 февраля 1982 года на его же имя; комплект сброшюрованных документов к персональному компьютеру фирмы IBM-PC-XT № 23685972; бумажник черного цвета, в котором находится паспорт на имя гр. Сухова А. К. серии IV-МЮ № 306482, выданный 14 о/м г. Москвы 28 декабря 1976 года, прописанный по указанному выше адресу, и деньги в сумме четырехсот тридцати семи рублей разными купюрами. В бумажнике также находится визитная карточка доктора медицинских наук профессора Орлова Юрия Романовича с телефонами в г. Ленинграде: домашний 251-93-97, служебный — 274-21-88.»
Объяснение с моих слов записано правильно и мною прочитано.
А. Маринина
— Ваш ключ — этот? — уточнил сотрудник милиции, забирая вещи Сухова.
— Да.
— Напишите расписку и укажите в ней его номер, — предупредил он меня.
Я взяла протянутый мне ключ от моей двери, и у меня потемнело в глазах… На том ключе, которым пользовался Алик, не могло быть никакого номера, потому что у него всегда были только копии этого ключа. А тот ключ, который только что на моих глазах сняли с его связки, был заводским. Я не могла его перепутать. Это был именно тот ключ, который в семьдесят восьмом году пропал вместе со связкой других ключей у Славы Мишина в день его смерти.
Расписка
Я, Маринина Александра Борисовна, проживающая по адресу: г. Москва, 5-й Хуторской проезд, д. 6, кв. 23, получила у оперуполномоченного уголовного розыска 74 о/м г. Москвы Кошкина В. Б, ключ от входной двери моей квартиры по указанному адресу, № 113133.
12 марта 1991 г.
А. Маринина.
— Простите, вы что-то сказали? — очнулась я. Кошкин внимательно разглядывал шестикрылого Серафима, висящего над диваном.
— Я говорю, вещица интересная. Наверное, ценная?
— Нет, — бесцветным голосом ответила я. — Нет, ни какой ценности она не представляет. Разве что на растопку.
Мне хотелось, чтобы Кошкин скорее ушел. Я знала, что на книжной полке за собранием сочинений Цвейга Сухов прятал коробочку со шприцом и несколькими ампулами промедола. Делал укол, когда сильно болела нога. Так он говорил… Скорее, скорее! Я больше не могу. Я попробую убежать из моего рухнувшего мира туда, где все, может быть, не так страшно и больно. Я чувствовала, что еще немного — и в моем воспаленном мозгу опять проснется та самая бредовая идея, на, этот раз она приобретет вид стройной логической конструкции, объясняющей столько загадочных смертей. Мишин — Семина — Брадис — Орлов — и, наконец, Сухов. Кто следующий? Нет, я не хочу! Ну, уходи же скорее.