— Что с нами было? — спросил на бегу Пьер.
— Петля времени, — непонятно объяснила девочка. — Давай, тут под окном низко.
Пьер хотел было бежать за ней, но тут на него снова накатила та же самая чернота, и он снова, как и в прошлый раз, грохнулся на пол. Алиса, не раздумывая, подхватила «утопающего» под мышки и потащила через порог, оставляя в бетонной пыли на полу широкий след.
— Я сам. — Пьер с трудом поднялся на ноги, сделал судорожный вздох и, покачиваясь, побрел к окну. «Ненавижу воду», — подумал он. Тонуть во второй раз было ничуть не лучше, чем в первый. Затем он перегнулся через подоконник и мешком свалился вниз — прямо в лапы стоящего под окном Бульдога. Он увидел, как появившуюся в окне Алису схватил за шиворот ворвавшийся в комнату Освальд, а затем он снова обнаружил себя вбегающим в подъезд дома.
— Ну их, эти кирпичи! — Они бросились ко входу в квартиру. — Что такое — петля?
— Это меня тетя Миса научила. — Алиса выглядела очень усталой. — Мы можем делать несколько попыток спастись. Потом мы все погибнем, конечно. За такие штучки нас и пытаются поймать гангстеры. Банки грабить. Но Миса сказала — не увлекаться, потому что может произойти захлест. А я не знаю, что это такое.
Пьер не ответил — он опять тонул. Все его силы на этот раз уходили на то, чтобы остаться на ногах. Подумаешь — петля. Лучше петля, чем вода. Добравшись до окна, дети подняли с пола тяжеленный шлакоблок, выкинули его в окно и выпрыгнули следом. Бульдог валялся под окном с совершенно не подобающей случаю дурацкой улыбкой на лице и шишкой на макушке.
Самого главного они, однако, не заметили. Из окна на удаляющихся беглецов глядели Гиря и целых два Освальда.
Гиря бежал, он торопился. Но вот беда — нога, которую повредил ему Красавчик во время их последней встречи, не давала возможности догнать сопляков. При мысли о Красавчике Гиря заулыбался, что было далеко не просто в его положении. Чертовы дети! А Дон дал однозначный приказ — не стрелять, хотя, казалось бы, чего там. Дети бежали по направлению к более оживленной части района, где проходила автострада, были магазины и всегда толпился народ. В обычной ситуации Гире это бы не понравилось, но с больной ногой… Пожалуй, детям придется сбросить скорость в толпе, в то время как ему все равно — просто хромать по прямой или расшвыривать при этом тех, кто не успел убраться с дороги. Скоро они поймут свою ошибку.
— В супермаркет! — Пьер рванул по улице в сторону расположенного в двух шагах средних размеров магазина. Опять все было не как в боевиках — вместо свисающих с потолка полос ткани, ящиков, громоздящихся один на другой, и прочих предметов, за которыми можно прятаться, они оказались в царстве кастрюль и сковородок. Дальше бежать было, в общем, некуда.
— Алиса?
Девочка вздрогнула и оглянулась. Пьер мог поклясться, что не видел этой девушки среди бандитов, но Алиса ее, безусловно, знала. Знала и боялась.
— Ирина… — она чуть не плакала, — вы… вы тоже за мной?
— Вообще-то я выбирала набор кастрюль, — пожала плечами девушка.
— Семейная жизнь, знаешь ли… А что значит — «за мной»? За тобой что — кто-то гонится? Видик у тебя, прямо скажем…
— За нами… — начала Алиса и осеклась, увидев, как Гиря медленно идет к ним между стойками с посудой. Стоя к Гире спиной, Ирина подняла сковороду, изучая отражение противника в зеркальной поверхности. — Этот? — тихонько спросила она. — Это из-за Мисы твоей?
— Из-за.
— Он мастер, — быстро сказал Пьер. — Каратист. Он Ала победил! Бежим! Да бежим же!
— Мы таких мастеров в семнадцатом… — непонятно сказала Ирина. — Идите, ребята, своей дорогой, мимо меня он не пройдет.
Нехорошо улыбаясь, Гиря обошел разглядывающую сковородки Ирину, шагнул вперед и… Девушку словно подменили. Секунду назад это была милая улыбчивая кокетка, затем… Пьер даже не знал, с чем это сравнить. Холодный огонь в глазах… Быстрота и точность движений. Ясно было одно — Гире крупно не повезло сегодня. Сковорода с веселым звоном опустилась ему на голову.
— Честно говоря, не верю я в эти тефлоновые покрытия, — заявила Ирина, снова становясь самой собой, увлекая детей к выходу и игнорируя любопытные взгляды продавцов.
— Там еще один, — предупредил Пьер.
— Двое, — грустно сказала Алиса. — А то и больше. Я ошибку сделала.
— Двое, — задумчиво повторила Ирина. — Вот что, дети мои, нате вам деньги, и валите-ка вы отсюда, пока я буду задерживать ваших друзей и вообще — лезть под пули. А встретимся на площади, знаете, где памятник Армстронгу. Чаю попьем, поболтаем. Тима повидаете. Помнишь Тима, Алиса? — Обе, не сговариваясь, фыркнули, словно вспомнили что-то очень смешное. — Только умойтесь, а то мне с вами будет неловко. Решат еще, что это мои дети такие… грязнули.
Однако планы эти так и не были воплощены в жизнь, ибо Освальд уже ни за кем не гнался — он был выведен из игры всерьез и надолго. И не он один. На улице, напротив новостройки, целых восемнадцать Освальдов тупо таращились друг на друга. Как только у одного из них не выдерживали нервы и он пытался удрать, навстречу ему из пустоты возникал его двойник, и они звонко трескались лбами.