Тогда компьютер отдал распоряжение бортовой системе жизнеобеспечения, и через минуту в поступающий в корабль воздух добавилась живительная струйка пробуждающего газа. Движения людей стали более осмысленными, и наконец, зажимая нос, крепко зажмурившись, один из них вскочил на ноги и на ощупь бросился к пульту. Нащупав перед собой панель управления, он с размаху врезал кулаком по тому месту, где, по его представлениям, находилась необходимая кнопка.
На пульте спал его товарищ, и мы не будем уточнять, куда именно пришелся удар. Достаточно того, что это было болезненно и унизительно.
— А-А-А!!!
— Что за?!
— Да он пульт заблокировал!
— Сделайте же что-нибудь, мужики!
— О! Идея! Компьютер!
— Компьютер исправен.
— Убери из воздуха аммиак!
— Работаю… готово.
Наконец люди могли открыть глаза и отдышаться. Их было пятеро — матерых разведчиков дальнего космоса.
Капитан Илья Никитин, по прозвищу Богатырь, и вправду был богатырем. Обычно про таких говорили — шкаф, но капитан имел еще и третий дан черного пояса по карате — как истинный профессионал он не признавал никаких новомодных боевых искусств, всех этих компу-до и компу-эйра… Сила на силу, и кое-кто из членов экипажа помнил, как в джунглях планеты Ибр Богатырь вышел с бензопилой против тиранозавра и чем это кончилось для бедного зверя. Сам Богатырь не любил вспоминать этот эпизод — он тогда был жутко разочарован.
— Тан!
— Есть, капитан! — Позеленевший от напряжения штурман попытался вытянуться по стойке «смирно».
— Ты что, обалдел? Вольно! Прибрать бы тут все…
— Есть, сэр…
Штурман Тан Ли был всегда отменно вежливым и невероятно сосредоточенным китайцем. В общении, если поблизости не было животных, и в особенности собак, Тан был милейшим человеком, в противном же случае предпочитал иметь в руках палку. В этой экспедиции встречи с животными ожидались, однако Тан успокаивал себя тем, что собак среди них точно не будет. Прозвище у Тана было, но прозвища этого он не любил, так что друзья звали его по имени.
— Лом! — позвал Богатырь.
— Тут я, — донеслось из коридора.
— Плыви сюда! — Слово «плыви» было вполне к месту, поскольку на корабле была невесомость.
— Лом…
— Андрей!
Секундой позже в каюту влетел Андрей Лом, небритый, но симпатичный, босиком и со следами пиццы на одежде.
— Мне бы почиститься, капитан…
— Потом.
— Мне бы почиститься, капитан…
— Потом. Топай к маховикам, надо раскрутить корабль.
— А на фига? Все равно ща сядем…
— Да? Ну тогда не надо…
— Ладно… раскручу…
Бортинженер Андрей Лом не был лентяем, и если уж он брался за дело — дело спорилось. Просто в лом ему было за это дело браться, так он обычно и говорил. В лом ему было и лететь в эту экспедицию, но альтернатива — медовый месяц с молодой женой — была еще хуже.
Капитан удовлетворенно кивнул, глядя, как каюта постепенно приобретает жилой вид. Тан Ли был очень аккуратен. До следующего запоя это будет образцовый звездолет. Что напоминает нам о…
— Бутончик!
— Я здесь, капитан… — донеслось из-за пульта.
— Вылезай! Ты что там делаешь?
— Не могу… Тесно…
— А как ты туда попал?
— Не помню я. Последнее помню — вы меня учили пить водку залпом, а потом…
Богатырь вздохнул. Пить водку залпом он учил Питера Нори вот уже почти пять лет, но наука эта никак не давалась бортовому инженеру по технике безопасности. Пошарив рукой за пультом, капитан легко, как котенка, вытащил оттуда Бутончика — дистрофического вида дядьку лет пятидесяти. Бутончиком его прозвали именно за внешность.
Впрочем, внешность обманчива. Голова Бутончика хранила величайшее множество полезных сведений, и что самое главное — хранила их в идеальном порядке. Вся корабельная бухгалтерия, все позывные портов, даже координаты планет…
— Посмотрите двигатели, Бутончик. — Даже после пяти лет знакомства капитан иногда переходил на «вы» в разговоре с этим удивительным человеком. Помимо всего прочего, у Бутончика начисто отсутствовало чувство страха — он был фаталистом. Когда-то давно Богатырь пытался даже учить его основам рукопашного боя, но добился лишь того, что сломал бедняге руку.
— Сделаем. — Бутончик сгруппировался, легонько оттолкнулся от могучей капитанской груди и, пользуясь тем, что на борту была невесомость, полетел по направлению к двери. Однако именно в этот момент маховики раскрутили корабль, так что вместо того, чтобы оказаться в коридоре, Бутончик приземлился на стойку, а стойка, вместе со всеми видеокассетами — на голову Тана Ли. Не говоря ни слова — а что тут скажешь, — китаец принялся за уборку.
— Грег! — позвал наконец капитан.
— Уже, сэр!
— Еще раз назовешь меня сэром — по стенке размажу! — пообещал Богатырь.
— Ах, сэр, вы все обещаете… — Грег был единственным на борту, кроме капитана, кто увлекался боевыми искусствами, однако делал это как-то слишком легкомысленно. Взять хотя бы его фехтование на топорах… Кличка у Грега была Торин, и вторым его хобби была игра в хоббитов. Торином звали какую-то козявку там, в одной из их дурацких книжек… Капитан вздохнул. Какой шум поднялся, когда он надавал по шее этим девятерым… В черном… Он-то надеялся, что это ниндзя, да куда там! Они заявились к нему на корабль и стали отбирать у бедняги радиста какое-то там кольцо из дешевой латуни. И это за десять минут до старта! Кольцо полетело в один иллюминатор, а наглецы — в другой. Что он тогда сделал не так?