— Ну… почти, — смутился парень.
— Везет! А я еще никакого подвига не совершила… Ну скажи, почему меня не пускают к остальным? Все наши там, а я… а я… Но так надо! И наше время тоже придет! — убеждала сама себя девушка.
— Придет… — согласился с ней Хар.
Тут, на самой высокой башне Дворца Ордена, откуда открывался прекрасный вид на всю картину сражения, собралось немало людей. Магистр Камардон, Наместник Багги Халиош, его дочь Ниа, Тобиаш Кортеш и Ферм Ладнай, Эбрилла Рэйн и Алихвисс Мэйх, маги и воины, пожилые и совсем юные, все те, кто мог сейчас отражать атаки нечисти, но по приказу Магистра сидел в безопасности, ожидая своего часа.
Был тут и Хар — Мария и Иосиф, стоящие в первых рядах защитников, предпочли отправить парня куда подальше, все равно толку от него как от боевой единицы никакого. А аналитические таланты сейчас были нужны меньше всего…
— Прикройте с воздуха!
— Осадные лестницы, скидывайте осадные лестницы! Не дайте им попасть на стены!
— Маги, где маги, черт побери?
— Лейте смолу! Быстрее, еще быстрее!
— Заряжай… Пли!
— Маги, черт побери, где маги? Мы ничего в этом тумане не видим, развейте, а то перестреляем своих!
— Бейте туда! Лучники, не переводите стрелы на орков, гарпий выбивайте!
— Не смотрите на медуз! Это заклятие окаменения! Повернуть зеркальные щиты!
— Вампиры! Где, черт побери, маги? Летят вампиры!
— Осторожно, тараны! Они будут бить стену!
— А ну разойдись! Эхма, получайте, твари! Алва- риа-заниос-карина, алвариа-меритос, алвариа-кара- би! Шабита алвариа квани! Квани-и!
Вражеские полчища, что пошли на штурм крепости, были воистину неисчислимы. Как саранча, смертельно опасная саранча, черными тучами они шли, ползли и летели на крепостные стены, по всему периметру сразу, и неоткуда осаждающим было ждать подмоги. Уповать лишь на свои силы — девиз каждого, кто в этот судьбоносный вечер оказался на защите родного города, и ценой героических усилий защитники держались.
Настоящая атака не шла ни в какое сравнение с той разведкой, что уже довелось отражать несколько часов назад. Во-первых, нападавших было намного больше, но шли они не тесной толпой, а отдельными группами, так что заклинания массового поражения давали неубедительный результат. Во-вторых, никакой смеси племен: медлительные гидры не мешались под ногами у быстроногих кентавров, страшные грайи и горгоны не делили воздушный простор с не менее страшными вампирами. Каждому роду-племени был отведен свой участок «работ», и координации их действий оставалось только поражаться. Каждый вид делал то, что у него лучше всего получалось: великаны-циклопы не лезли напролом, прикрывая могучими щитами невысоких орков; кентавры, мастера рукопашной, не лезли вперед, выжидая, пока их союзники пробьют провал в стенах или же откроют врата. Шаманы из всех племен, которым на роду положено сначала друг с другом перегрызться и лишь потом атаковать людей, держались вместе, прикрывая по возможности нападающих и насылая на защитников самые разнообразные напасти. И опять каждый шаман, каждый чародей знал, что ему делать: если один насылал туман, то второй не пытался одновременно сбить защитников ураганным ветром;
если один пробовал смыть людей возникшей из ниоткуда волной, то второй не насылал адский огонь.
Слишком поздно был уничтожен Люцифер: разработанный им план, слишком сложный даже для «братьев», действовал, доказывая, что и войско разномастных дикарей можно превратить в единый боевой механизм.
Но и защитники знали, что такое тактика со стратегией и с чем их едят. План Ордена Хранителей четко прописывал, кому что делать. Лучники в первую очередь били летающие цели и лишь затем, если на том или ином участке возникала временная передышка, обращались к наземным. Техническая обслуга катапульт и баллист, наоборот, била только по крупным скоплениям наземных войск — в основном циклопов, единственных, кто мог в принципе прорваться через стены нахрапом. Могучие одноглазые великаны, в отличие от остальных племен, были равномерно раскиданы по всем войскам; индивидуалисты, они бы все равно не смогли сражаться дружными рядами, зато так выполняли функции живых танков под прикрытием щитов и метая из пращей булыжники.
Технически их выбить было не очень тяжело — большие циклопы в то же время были неповоротливы и прямолинейны, не умели петлять, а у обслуги катапульт был заранее пристрелен каждый метр поверхности. Беда была только в огромном количестве одноглазых: если другие племена послали на войну только воинов, то циклопы пошли все: мужчины, женщины и дети, и не по принуждению, а по зову сердца — уж очень «проклятых чело- веков» не любили.
Но сложнее всего приходилось магам. Несмотря на то что почти все, кто хоть как-то умел колдовать, — не только дипломированные колдуны, а и знахари с по- годниками из соседних с крепостью деревень, — встали на защиту, их катастрофически не хватало. Во всем городе набралось около полутора тысяч человек, владеющих магией, и это включая давно не практиковавшихся стариков, вроде архивариуса Агапа Неста, и детей, которым лишь через несколько лет предстояло поступать в Академию Магии. Реальных же боевых чародеев, которые могли не только поднимать щиты, а и сами наносить удары по врагу, насчитывалось не более пяти десятков — даже не капля в море, а молекула в мировом океане. Но даже они не могли показать свои умения: брошенные на самые ответственные участки обороны, волшебники противостояли вражеским шаманам, отражая или разрушая их заклинания, и лишь изредка, при удачном стечении обстоятельств, предпринимая скромные контратаки. Солдаты чертыхались, но ничего поделать не могли — часто им приходилось самим принимать на щит огненные шары противника или же сражаться в тумане, ориентируясь лишь на слух. Но все понимали — магов слишком мало, без их помощи все остальные потуги защитников потеряли бы всякий смысл, вражеские шаманы просто бы, например, усыпили весь город и перебили людей во сне. Магов берегли как зеницу ока, хоть время от времени и поносили на чем свет стоит.