В четверг их согнали в класс рукоделия сразу после обеда. Двух учительниц рукоделия, мисс Алисон и мисс Эллен Керр, казалось, подавляло присутствие мисс Скелетт, и они тотчас же склонились над швейными машинками, показывая девочкам, как с ними обращаться. Челноки машинок сновали вверх и вниз, что обычно заставляло Сэнди и Дженни хихикать, потому что в то время все, что хоть отдаленно могло навести на эротические мысли, немедленно наводило девочек именно на них. Но отсутствие мисс Броди и присутствие мисс Скелетт ощутимо отвлекало их от сексуальной символики окружающих предметов, а нервозность сестер-рукодельниц лишь способствовала возврату к суровому реализму.
Мисс Скелетт, по всей видимости, ходила в ту же церковь, что и сестры Керр, с которыми она время от времени заговаривала, продолжая вышивать салфетку для подноса.
— Мой братец… — то и дело повторяла она, — мой братец говорит…
Брат мисс Скелетт был приходским священником, чем и объяснялись дополнительные предосторожности, к которым в тот день прибегали мисс Алисон и мисс Эллен и в результате чего большая часть шитья пошла прахом.
— Мой братец каждое утро встает в половине шестого… Мой братец организовал…
Сэнди размышляла о следующей главе «Джен Эйр», чтением которой мисс Броди оживляла уроки рукоделия. К этому времени Сэнди уже разделалась с Аланом Бреком и завела дружбу с мистером Рочестером. В данный момент она сидела с ним в саду.
«Вы боитесь меня, мисс Сэнди».
«Вы говорите загадками, как сфинкс, сэр, но я не боюсь».
«Вы так печальны и спокойны, мисс Сэнди… Как! Вы уже уходите?»
«Пробило девять, сэр».
Фраза, сказанная мисс Скелетт, прервала сцену в саду:
— Мистер Лоутер не приходил в школу на этой неделе.
— Да, я тоже слышала, — откликнулась мисс Алисон.
— Его, кажется, не будет по меньшей мере еще неделю.
— Он заболел?
— Боюсь, что да, — сказала мисс Скелетт.
— Мисс Броди тоже нездорова, — заметила мисс Эллен.
— Да, — кивнула мисс Скелетт. — Она тоже не придет на работу еще неделю.
— А что с ней такое?
— Не могу вам сказать, — ответила мисс Скелетт и сделала еще стежок. Затем она подняла глаза на сестер: — Возможно, мисс Броди страдает тем же недугом, что и мистер Лоутер.
Сэнди представила себе мисс Скелетт в роли экономки из «Джен Эйр», которая, догадываясь обо всем, наблюдает, как она поздно вечером возвращается в дом из сада, где сидела на скамейке с мистером Рочестером.
— А что, если у мисс Броди роман с мистером Лоутером? — сказала Сэнди, обращаясь к Дженни, чтобы хоть как-то развеять окружавшую их бесполую тоску.
— Но целовал-то ее мистер Ллойд. Она должна быть влюблена в мистера Ллойда, иначе она не позволила бы ему поцеловать себя.
— Может, она теперь отыгрывается на мистере Лоутере. Он не женат.
Они фантазировали, бросая вызов мисс Скелетт и ее мерзкому братцу, и сами понимали, что фантазируют… Но, вспомнив, каким тоном мисс Скелетт сказала: «Возможно, мисс Броди страдает тем же недугом, что и мистер Лоутер», Сэнди неожиданно заколебалась, чувствуя, что это предположение не лишено оснований. По этой причине она была более сдержанна, чем Дженни, придумывая детали воображаемого романа. Дженни прошептала:
— Они ложатся в постель. Потом он выключает свет. Потом они касаются друг друга пальцами ног. И тут мисс Броди… мисс Броди…
Ее разобрал смех.
— И тут мисс Броди зевает, — сказала Сэнди, чтобы соблюсти приличия, поскольку теперь она подозревала, что это не просто фантазия.
— Нет, мисс Броди говорит: «Дорогой…» Она говорит…
— Тихо ты, — прошептала Сэнди. — Юнис идет.
Юнис приблизилась к столу Дженни и Сэнди, схватила ножницы и пошла обратно. С некоторых пор Юнис ударилась в религию, и в ее присутствии нельзя было говорить о сексе. Она перестала ходить вприпрыжку и скакать на одной ноге. Увлечение религией длилось у нее недолго, но в это время она вела себя очень противно, и ей не доверяли. Когда Юнис отошла на достаточное расстояние от их стола, Дженни продолжила:
— У мистера Лоутера ноги короче, чем у мисс Броди, поэтому она, наверное, обхватывает его ноги своими и…
— Ты не знаешь, где живет мистер Лоутер? — перебила Сэнди.
— В Крэмонде. У него там большой дом и есть экономка.
Через год после воины, когда Сэнди, сидя с мисс Броди у окна отеля «Брейд-Хиллз», отвела взгляд от холмов, чтобы показать, что она слушает, мисс Броди сказала:
— Я отвергла Тедди Ллойда. Но я решила завести какой-нибудь роман, это было единственным спасением. Моя любовь к Тедди была наваждением, эта любовь венчала мой расцвет. Но осенью тридцать первого года у меня начался роман с Гордоном Лоутером. Он был холост, и это было приличнее. Все это — чистая правда, и больше тут ничего не скажешь. Ты меня слушаешь, Сэнди?
— Да, я слушаю.
— У тебя такое выражение, будто ты думаешь о чем-то другом, дорогая. Да, как я уже сказала, это все.
Сэнди действительно думала о другом. Она думала, что это далеко не все.
— Конечно, вокруг подозревали, что у нас связь. Наверное, вы, девочки, знали об этом. По крайней мере ты, Сэнди, догадывалась… Но никто не мог доказать, что между мной и Гордоном что-то было. Это так и осталось недоказанным. Меня предали не поэтому. Я бы хотела узнать, кто же меня предал. Невероятно, что это мог сделать кто-то из моих же девочек. Я часто думаю, а не бедняжка ли Мэри.
Невероятно, что это мог сделать кто-то из моих же девочек. Я часто думаю, а не бедняжка ли Мэри… Наверное, мне нужно было быть с ней помягче. То, что случилось с Мэри, — трагедия. Я представляю себе этот пожар… бедная, бедная девочка. И все равно не понимаю, как она могла меня предать.
— Она не встречалась ни с кем из учителей после того, как ушла из школы, — сказала Сэнди.