— Разве оно не уничтожило бы проход?
— Уничтожило бы, и половину горы в придачу! Вместо Узкой щели, сдавленной утесами, появилась бы громадная пологая насыпь. Суть была в том, чтобы создать непреодолимый барьер для мертвяков, а какой-то придурочный воздушный генерал с атомными амбициями собирался организовать для них чудесный проход прямо в зону безопасности!
Мухерджи сглотнул, не зная, что делать, пока Тигр не протянул руку к детонатору. Настоящий герой, он был готов принять на себя бремя массового убийства. Сержант отдал детонатор едва не со слезами на глазах. Генерал Радж-Сингх поблагодарил его, поблагодарил нас обоих, прошептал молитву и нажал на кнопку. Ничего не случилось. Он попробовал снова. Опять ничего. Генерал проверил батарейки, провода, нажал в третий раз. Тишина. Проблема была не в детонаторе. Что-то случилось с зарядом, погребенном в полукилометре вниз по дороге, прямо в гуще беженцев.
Это конец, подумал я, мы все умрем. Я мог думать толь ко о том, как оттуда выбраться, убежать куда-нибудь подальше от атомного взрыва. Мне до сих пор стыдно за тогдашние мысли, за то, что я заботился только о себе.
Благослови Господь генерала Радж-Сингха. Он сделал… именно то, чего ждешь от живой легенды. Он велел нам убираться, беречь себя и идти в Шимлу, потом развернулся и побежал в толпу. Мы с Мухерджи переглянулись и почти без колебаний кинулись за ним.
Теперь мы тоже хотели быть героями, хотели защищать нашего генерала, прикрывать его от толпы. Смешно. Мы даже ни разу не увидели Радж-Сингха, когда людская масса поглотила нас словно беснующаяся река. Меня пихали и тянули в разные стороны, кто-то заехал в глаз. Я кричал, что мне надо пройти, что здесь военная необходимость… Никто не слушал. Я выстрелил пару раз в воздух. Никто не заметил. Мелькнула мысль: а не выстрелить ли в толпу? Мною овладело отчаяние. Потом я увидел, как Мухерджи упал в пропасть с каким-то человеком, пытавшимся отобрать у него винтовку.
Потом я увидел, как Мухерджи упал в пропасть с каким-то человеком, пытавшимся отобрать у него винтовку. Я искал глазами генерала Радж-Сингха, но мог не найти его в толпе. Я выкрикивал имя генерала, пытался разглядеть Тигра поверх голов. Взобрался на микроавтобус, чтобы осмотреться. Поднялся ветер, который принес вонь и стоны, гуляющие по долине. В полукилометре от меня толпа бросилась бежать. Я напряг зрение… прищурился. Шли мертвяки. Медленно и настойчиво, не менее плотной стеной, чем беженцы, которых они пожирали.
Микроавтобус закачался, и я упал. Вначале меня несло волной человеческих тел, потом я вдруг оказался под ними. среди ботинок и голых ног. Хрустнули ребра, я закашлялся и почувствовал во рту вкус крови, потом закатился под микроавтобус. Все тело болело, кожу жгло. Я не мог говорить и почти ничего не видел. Послышался стон приближающихся мертвяков. Я прикинул, что они не дальше чем в паре сотен метров и поклялся, что не умру как остальные. Все эти жертвы, разорванные на части, та корова, которую я видел, брыкающаяся и истекающая кровью на берегу реки Сатладж в Рупнагаре. Я потянулся было за оружием, но рука не действовала. Я ругался и плакал, думал, что в такой момент обращусь к Аллаху, но был так зол и напуган, что стал просто биться головой о днище автобуса. Хотел раскроить себе череп. Внезапно раздался оглушительный рев, и земля подо мной зашевелилась. Потом — волна диких криков и стонов, и еще целое море горячей пыли. Я ткнулся лицом в горячий прах и вырубился.
Первое, что я услышал, когда очнулся, — едва различимый звук. Словно вода. Быстрая капель… кап-кап-кап, вроде того. Звук стал отчетливее, и я неожиданно услышал еще кое-что: хрип моего передатчика… как он не разбился, ума не приложу… и вездесущий вой мертвяков. Я выполз из-под микроавтобуса. По крайней мере на ногах я держался. Я понял, что остался один: ни беженцев, ни генерала Радж-Сингха. Просто стоял среди разбросанных вещей на опустевшей горной тропе. Передо мной была обугленная скалистая стена. За ней осталась другая сторона отрезанной дороги.
Вот откуда доносился стон. Мертвяки все еще шли ко мне, выпучив глаза и протягивая руки. Один за другим они падали в пропасть. Звон капели: их тела разбивались в долине далеко внизу.
Тигр, наверное, взорвал заряд вручную. Думаю, он добрался до взрывчатки одновременно с живыми мертвецами, Надеюсь, они не успели вонзить в него зубы. И надеюсь, ему нравится памятник, который стоит теперь у современного горного шоссе в четыре полосы. В тот момент я не думал о жертве, которую принес генерал, даже не понимал, реально все кругом или нет. Молча уставившись на водопад из живых трупов, слушал доклады других подразделений в передатчике: «Викаснагар: готово. Биласпур: готово. Джавала Мукхи: готово. Все проходы перекрыты: готово!»
Мне думалось: я сплю или сошел с ума?
Самец обезьяны… Он просто сидел на крыше микроавтобуса и смотрел, как мертвецы валятся в пропасть. На мордочке было написано такое спокойствие, что казалось, будто обезьяна понимает смысл происходящего. Мне почти хотелось, чтобы он повернулся ко мне и сказал: «Вот он поворотный момент войны! Наконец-то мы их остановили! Наконец-то мы в безопасности!» Вместо этого он выпустил струю мочи прямо мне в лицо.
ТЫЛ США
Таос, штат Нью-Мексико