В последующие недели мне не много доводилось видеть генерала Гуда и Уну Перссон. Они были слишком заняты своей всеобщей мобилизацией. Мы, члены дипломатической миссии, могли теперь собирать всякие сведения, какие только могли найти, и передавали их в Бантустан. В первые дни нам позволяли отправлять в нашу страну любые сообщения без всякой цензуры, однако вскоре генерал Гуд начал опасаться, что известная информация может просочиться в Токио, и ввел запрет. Вероятно, он слышал, что флот АЯФ находится на пути в Атлантику. Большая часть флота Ашанти размещалась в Европе, где у Гуда больше всего было дел, и некоторые корабли пришлось отозвать; другие же получили распоряжения собраться в Гамбурге, Копенгагене, Гетеборге и других портах севера Европы и готовиться к отплытию в Америку.
Я выяснил, что Гуд не только опирался на свои многочисленные и хорошо оснащенные вооруженные силы, действующие на суше, в воздухе и на море, но имел еще в рукаве какой-то неведомый козырь. Теперь он собирается пустить его в игру. Из одного замечания Уны Перссон я заключил, что ее поездка в Англию играла определенную роль в разработке «секретного оружия» Гуда, но все это мне предстояло увидеть своими глазами куда позднее.
Следующее потрясение настигло меня двумя днями спустя, едва только Гуд объявил, что готов начинать.
Следующее потрясение настигло меня двумя днями спустя, едва только Гуд объявил, что готов начинать. Уна Перссон разыскала меня в посольстве, где я был как раз занят работой над своими заметками. Она извинилась за причиненное ею беспокойство и сказала, что мне надлежит посетить генерала Гуда в его столовой.
Я отправился туда крайне неохотно. Лично я был убежден в том, что могущественная Австрало-Японская Федерация положит решительный конец захватническим планам Черного Аттилы, и в мировой истории мне не придется больше играть никакой роли. Я тосковал по Бантустану и мечтал туда вернуться, как только рухнет империя Ашанти — а в последнем у меня не было ни малейших сомнений.
Когда я явился во дворец, Гуд уже покончил с обедом. Он сидел во главе длинного стола, окруженный своими министрами и генералами. Среди остатков неприхотливой трапезы были разложены карты, над которыми клонились черные лица. Военачальники переговаривались приглушенными голосами. При моем появлении они все подняли глаза, некоторые нахмурились, а несколько сделали оскорбительные замечания насчет того, что при виде белого человека у них пропадает аппетит. Я успел привыкнуть к выходкам офицеров Гуда (хотя, если говорить по чести, далеко не все они вели себя столь скверно) и пропустил эти комментарии мимо ушей.
— Вы посылали за мной, генерал?
Гуд казался удивленным. Мгновение смотрел он на меня в недоумении, затем прищелкнул пальцами, как будто вспомнил, для чего велел мне прийти.
— Ах да, мистер Бастэйбл. Я хотел только сказать, что вам надлежит до завтрашнего утра забрать ваши вещи из посольства. Вы поступаете в распоряжение капитана «Дингисвайо» «Дингисвайо — вождь (с 1808 г.) зулусского племени в Южной Африке. Один из руководителей сопротивления зулусов английским и бурским колонизаторам.». Он ждет вас. Я связался с президентом Ганди, он полностью согласен. Вы вводитесь в состав моего штаба. Вы будете сопровождать нас в Америку, мистер Бастэйбл! Мои поздравления!
Сказать на это было решительно нечего. Я попытался обрести дар речи, однако безуспешно, и потому ограничился тем, что отсалютовал.
Имел ли генерал Гуд на то основательные причины или же это был еще один пример его сумасбродного и чудаковатого поведения, — я не знал. Теперь обстоятельства как будто вынуждали меня пройти по моей дороге до самого конца.
И вышло так, что я оказался единственным белым офицером Черной Орды, когда она вышла в Атлантику и двинулась по направлению к Нью-Йорку. Неприкрытым намерением Гуда было окончательно покончить с белой расой на континенте по ту сторону океана!
Со времен моей первой несчастливой экспедиции в Теку Бенга жизнь моя была преисполнена иронии судьбы, однако ж я думаю, что то была самая злая насмешка из всех, что меня постигли.
Гуд вложил в свой флот буквально все, чем владел. Корабли, подводные лодки и воздушные корабли всех конструкций прибыли с исландского побережья — флот, который затмевал небо и покрывал воду, насколько хватало глаз. На борту кораблей были размещены «броненосцы» Гуда, и среди всего этого вздымалось огромное, специально для этого похода созданное чудовище, функции которого оставались для меня совершенной загадкой; оно не могло двигаться само по себе, его тащили тридцать боевых кораблей. Я предположил, что это, возможно, и есть секретное оружие Гуда, но ни я, ни кто-либо из офицеров на борту «Дингисвайо» не имели ни малейшего представления о том, что же это на самом деле.
И постоянно мы получали сообщения о том, что австрало-японский флот движется нам навстречу.
Надежды Гуда основывались на том, что серией ловких маневров нам удастся избегнуть встречи с флотом АЯФ и первыми достичь североамериканского побережья. Однако корабли О’Бина были куда быстроходнее наших (об их мощности мы тогда не имели никакого представления), и я знал, что шансов у нас нет.