— Да вроде ничего. Слегка потрёпан. Уж больно последние недели были тяжёлые. Ты не… — Он оборвал себя. Чуть не спросил, слышала ли она, как он пытался мысленно дотянуться до неё. Тереза наверняка обрадовалась бы, узнав, что он это делал, а ему не хотелось доставлять ей этого удовольствия.
— Да, я пыталась, Том. Каждый день пробовала говорить с тобой. Они оборвали связь между нами, но, я думаю, так правильно.
Она взяла его за руку. Приютели разразились свистами и насмешками.
Томас почувствовал, что краснеет, и поспешил выдернуть свою кисть из её пальцев. Неизвестно почему слова Терезы вывели его из себя — вот почему он выдернул руку — но другие посчитали это признаком смущения.
— Оу-у-у, — издевательски взвыл Минхо. — Какая встреча! Почти такая же сердечная, как и тогда, когда она ввалила копьём в твою безобразную рожу.
— Какая любовь, гы-ы-ы!- Ржач Котелка был больше похож на низкий звериный рык. — Не хотелось бы мне находиться поблизости, когда эта сладкая парочка поссорится по-настоящему.
Томасу было по барабану, что они там себе думают; для него важно было показать Терезе, что её выходки ей даром не пройдут. Да, до Испытаний они были близки, питали друг к другу безграничное доверие, но это было давно и теперь не значило абсолютно ничего. Он не прочь был наладить с нею какие-никакие отношения, но в тот же момент бесповоротно решил, что единственные, на кого он может положиться — это Минхо и Ньют. Больше никто.
Он как раз собирался что-то ответить Терезе, но в это время в аудиторию вошёл Крысюк и зашагал по проходу, хлопая в ладоши.
— Внимание все! Займите свои места. Нам нужно кое-что прояснить, прежде чем мы удалим Барьер.
Он выговорил это так невзначай, что до юноши не сразу дошёл смысл его объявления. А когда дошёл — «удалим Барьер» — Томас застыл.
Шум стих, и Крысюк взошёл на подиум у передней стены аудитории и стал за кафедру. Он ухватился за её края и снова выдавил из себя улыбку — такую же притворную, как и раньше.
— Да-да, леди и джентльмены. Скоро вам вернут память. Всю. До малейших подробностей.
Глава 5
Томас кое-как оправился от столбняка. Мысли вихрем закружились в голове.
Он пошёл и сел рядом с Минхо.
Как долго он напрасно старался оживить свою память, вспомнить родителей, друзей и детство, хоть что-нибудь, ну, например, день перед своим появлением в Приюте! И вот всё вернётся… Новость потрясла его настолько, что её трудно было вот так сразу переварить.
.. Новость потрясла его настолько, что её трудно было вот так сразу переварить. Но по мере того, как сознание всё больше привыкало к ней, Томасу постепенно становилось ясно, что в его душе кое-что радикально изменилось. Мысль о возвращении памяти его почему-то больше не соблазняла. Даже больше — страшила. Интуиция, во весь голос заговорившая в нём, когда Крысюк объявил о том, что все Испытания позади, подсказывала: уж больно как-то всё легко! Что-то здесь не так.
Крысюк прочистил горло.
— Вас уже проинформировали, что Испытания подошли к концу. Как только ваша память будет восстановлена, я думаю, вы поверите мне, и тогда мы сможем двигаться дальше. Все вы получили сведения относительно Вспышки и цели, которую преследуют Испытания. Мы очень близко подошли к тому, чтобы завершить процесс картографирования убойной зоны. Дальнейшие исследования, которые будут состоять в уточнениях и усовершенствованиях полученного материала, дадут лучшие результаты, если вы будете сотрудничать добровольно, с полным осознанием и неизменённым мозгом. Так что — поздравляю.
— Эх, залезть бы к тебе на кафедру да врезать так, чтобы твой долбаный нос влип в заднюю стенку твоего же долбаного черепа, — сказал Минхо — на удивление спокойно, отчего его слова прозвучали ещё более угрожающе. — Меня уже тошнит от того, как ты выделываешься тут — словно всё клевяк, никто из нас не погиб… Тьфу, противно.
— И я бы с удовольствием полюбовался новым носом этого типа, — ощерился Ньют.
Его голос был полон такой ярости, что Томас даже вздрогнул. Что в течение третьей фазы пришлось испытать обычно спокойному и выдержанному Ньюту, что он еле справляется с собой?
Крысюк закатил зенки и тяжко вздохнул.
— Во-первых, каждому из вас известно, каковы будут последствия, если вы попытаетесь причинить мне хоть малейший вред. Как уже было сказано — за каждым вашим шагом следят. Во-вторых, я сожалею о тех, кого вы потеряли; однако в конце концов вы поймёте, что утраты не были напрасны. Что до меня, то, похоже, как я ни стараюсь, до вас, мои дорогие друзья, не доходит, насколько высоки ставки в нашей игре. Речь идёт о выживании человеческой расы — никак не меньше.
Минхо набрал было в грудь воздуха, видимо, собираясь дать Крысюку достойный отпор, но сдержался и закрыл рот.
Томас подозревал, что каким бы искренним ни казался тип в белых одеждах, наверняка все его уверения — только обманный трюк. Однако заедаться с Крысюком в данный момент не стоило — ни кулаками, ни словами. Самая важная вещь для них сейчас — это терпение, терпение и ещё раз терпение.
— Кончайте галдёж, — ровным тоном произнёс он. — Давайте выслушаем его.