Будто его мысль о беде послужила сигналом, прохладный горный воздух рассек некий звук, и Конан застыл, смазывая меч маслом. По рваным пикам эхом разносился пронзительный вой, заставляющий холодеть сердце. Киммериец никогда не слышал подобных звуков, во всяком случае не слышал, чтобы его мог издавать человек или какое-нибудь другое существо.
Не один киммериец был встревожен этим вызовом алчного охотника — ибо никто не сомневался в характере этого звука. Все люди приподнялись со своих одеял, обмениваясь тревожными взглядами. Некоторые встали и прошли несколько шагов, осматривая крутые окружающие их склоны. Йондра подошла к пологу своего шатра и, наклонив голову, прислушалась. На ней была кожаная одежда: жилетка и штаны, как всегда плотно облегающие. Когда она убедилась, что звук не повторится, княжна вернулась в шатер.
— Что, будь трижды благословенно имя Митры, это было такое? — спросила Тамира, опускаясь на корточки рядом с Конаном. Она поправила короткую белую рубаху, чтобы сохранить приличие, и обхватила колени хрупкими руками. — Это, может быть, существо, за которым охотится Йондра?
— Не удивлюсь, если так и окажется. — Конан снова принялся смазывать клинок. — Мало пользы принесут те рубины, если закончить жизнь в желудке этого зверя.
— Пытаешься уговорить меня бежать, — ответила она резко, — и оставить тебе свободной дорогу к украшениям.
— Я уже сказал тебе, — начал было он, но Тамира перебила его:
— Значит, дорогу к Йондре под одеяло.
Конан вздохнул и вложил меч в ножны.
— Прошлой ночью в моих объятиях была ты, а с ней я не сплю уже два дня. И я уже сказал, что пришел в эти трижды проклятые горы из-за тебя. Ты считаешь меня лжецом?
Она отвела глаза и посмотрела на гранитные вершины, окружающие их.
— Думаешь, следопыты найдут его? Я имею в виду зверя? Может быть, если не найдут, то мы уйдем из этих гор. Я вполне могла бы украсть рубины и по дороге в Шадизар.
— Думаешь, следопыты найдут его? Я имею в виду зверя? Может быть, если не найдут, то мы уйдем из этих гор. Я вполне могла бы украсть рубины и по дороге в Шадизар.
— Я бы хотел, чтобы они ничего не нашли, кроме мозолей на пятках, — ответил Конан. Он вспомнил о полуобгорелом куске черепа с рогом. — Боюсь, что этого зверя не так легко убить, как считает Йондра. И ты не украдешь рубины.
— Значит, ты все-таки хочешь украсть их сам.
— Не хочу.
— Значит, хочешь спасти их для своей любовницы. Для Йондры.
— Яйца Ханнумана, женщина! Не перестанешь ли ты?
Тамира пристально посмотрела на него:
— Не знаю, хочу ли я, чтобы ты лгал, или нет.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Конан, недоумевая.
— Я намерена украсть рубины, понимаешь, независимо от того, что ты говоришь или делаешь. — Голос ее сделался тверже. — Но если ты остался не ради рубинов, то, значит, ты остался ради меня. Или ради Йондры. Я сама не знаю, хочу ли точно выяснить, что тебе нужны были лишь драгоценности.
Конан откинулся спиной к валуну и принялся хохотать, пока не охрип.
— Значит, ты мне не веришь? — спросил он наконец.
— Я знала достаточно мужчин, так что сомневаюсь во всем, что бы вы ни говорили.
— Да ну? — воскликнул Конан, изобразив удивление. — Я бы мог поклясться, что я был первым мужчиной, которого ты знала.
Краска залила ее щеки, и Тамира вскочила на ноги.
— Только подожди, пока не…
Чем бы она ни угрожала, он все равно не услышал конца фразы, поскольку в лагерь явился Телад, еле дыша и опираясь на копье, как на палку. Охотники поспешили к нему, и киммериец оказался там первым. Охотники сыпали градом слова:
— Ты нашел следы?
— Мы слышали громкий крик.
— Что ты заметил?
— Это, вероятно, было то, на что мы охотимся.
— Ты видел зверя?
Телад стянул с себя остроконечный шлем и покачал бритой головой:
— Я слышал крик, но не видел ни зверя, ни следов.
— Докладывай мне, — бросила ему Йондра.
Охотники расступились, чтобы пропустить княжну. Ее нетерпение выдавало то, что в руке она держала лук. — Или я должна ждать, пока ты не расскажешь всем остальным?
— Нет, моя госпожа, — ответил Телад, смутившись. — Прошу прощения. Я видел армию, моя госпожа. Солдат.
Снова на охотника хлынул поток вопросов:
— Ты уверен?
— Из тех, что мы видели в сражении?
— Как они могли оказаться в горах раньше нас?
Йондра окинула собравшихся охотников взглядом холодных серых глаз, и поток затих, будто она хлестнула плетью.
— Где эти солдаты, Телад? — спросил Конан.
Йондра резко взглянула на него, но закрыла рот и ничего не сказала.
— Не будет и двух лиг к северо-востоку от нас, — ответил Телад. — Их ведет генерал князь Тенерс.
— Их ведет генерал князь Тенерс. Я подобрался близко и разглядел его, хотя солдаты меня не видели.
— Тенерс, — проговорил Конан. — Я слышал о нем.
— Говорят, что он охотится за славой, — сказал бритоголовый охотник, — но, кажется, он хорошо знает, когда грозит опасность. Лагерь его так хорошо спрятан в ущелье с единственным входом, что я нашел его лишь чисто случайно. И я не видел, сколько с ним человек.
— Не меньше, чем с Зафанидом, — сказал Конан, — если правда то, что о нем говорят. Это человек, сознающий собственную важность, этот Тенерс.