— Повинуюсь, ималла, так все и будет. — Джбейль замер в низком поклоне и выпучил глаза. — Ай-й! Ималла, совсем забыл из-за этого огня и… — Басракан взглянул на него, и последователь, проглотив слюну, продолжил: — Вернулся Шармаль, ималла.
Один из посланных за Огненными глазами, ималла, — добавил он, когда святой человек вопросительно поднял брови.
— Они вернулись? — спросил Басракан, и в его голосе слышалось возбуждение. — Огненные глаза мои! Хвала древним богам! — В нем сразу появилась надменность, и лишь в речи чувствовались переполнявшие ималлу эмоции. — Принеси камни мне. Немедленно, дурак! Ничто не должно было заставить тебя позабыть о них. Ничто! И приведи сюда этих людей. Награда не покажется им малой.
— Ималла, — проговорил, колеблясь, Джбейль. — Шармаль вернулся один и с пустыми руками. Он лепечет, что остальные погибли, и еще что-то. Но в его словах мало смысла. Он… он безумен, ималла.
Басракан проскрежетал зубами и дернул за раздвоенную бороду, будто хотел выдернуть ее с корнем.
— С пустыми руками, — выговорил он наконец ледяным тоном. Он не может быть лишен желаемого. Он не будет лишен. — Что произошло, Джбейль? Где Огненные глаза? Я хочу это знать. Допросить этого Шармаля. Содрать с него кожу. Жечь до костей. Я хочу знать ответ!
— Но, ималла, — прошептал Джбейль, — этот человек безумен. Он под защитой древних богов.
— Делай, как я приказал! — взревел Басракан, и последователь его отпрянул.
— По… повинуюсь, ималла, все так и будет. — Джбейль низко склонился и попятился к двери.
Столько событий за такой короткий промежуток времени. Но о чем-то он забыл. О чем-то.
— Джбейль! — Последователь замер. — В горах пришельцы, Джбейль. Их надо найти и доставить мне для принесения в жертву истинным богам. Да будет так!
Басракан указал рукой, и Джбейль почти побежал из комнаты.
Глава 15
— Разобьем лагерь сейчас, — объявила Йондра, когда солнце все еще не вставало. Голос Арвания повторил ее приказ, и охотники послушно слезли с лошадей и принялись заниматься вьючными животными и своими лошадьми.
Конан вопросительно посмотрел на нее, и она ответила ему улыбкой.
— Когда охотишься на редкое животное, — сказала она, — надо стараться не пропустить место, где оно кормится. Разбив лагерь, мы будем искать его.
— Будем надеяться, что животное само не ищет нас, — ответил Конан. Аристократка нахмурилась, но ничего не успела сказать, так как к ее стремени подбежал Арваний.
— Не послать ли следопытов прямо сейчас, моя госпожа? — спросил он.
Йондра кивнула, и то, как она поежилась от нетерпения, привлекло взгляды всех мужчин.
— Было бы прекрасно подстрелить добычу в первый же день. Да, Арваний. Пошли лучших следопытов.
Она с надеждой посмотрела на Конана, но он притворился, что не заметил ее взгляда. Он понимал в следах не хуже остальных охотников, но ему совершенно неинтересно было искать зверя, которого искала Йондра. Он хотел лишь, чтобы обе женщины невредимыми вернулись в Шадизар, а если отправиться сейчас со следопытами, то он не сможет предложить женщинам защиту.
Лицо Йондры сделалось грустным, когда Конан не ответил, но распорядитель охотой злорадно улыбался.
— Чтобы быть следопытом, требуется большое искусство, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Моя госпожа, — он сделал рукой изящный жест, когда пятился, и, выпрямившись, прокричал: — Следопыты, на выход! Телад! Зурат! Абу! — Список его продолжался, и вскоре он сам и девять других охотников бежали из лагеря в десяти разных направлениях.
Они отправились пешком, поскольку едва заметный след, который следопыт должен уметь читать так же, как писец читает слова на пергаменте, совершенно теряется, если смотреть на него с лошади.
Когда следопыты ушли, аристократка принялась руководить разбивкой лагеря, а Конан отыскал себе место и уселся с бруском, тряпочкой и бутылкой оливкового масла. Меч требует ухода, в особенности когда ему вскоре должно найтись применение, а Конан был уверен, что его клинку не долго оставаться без дела. Нависшие со всех сторон горы не предвещали ничего доброго, сами камни, казалось, были пропитаны чем-то, от чего киммерийцу было не по себе. Брусок тихо скользил по клинку. Утро переходило в день.
Лагерь, решил Конан через некоторое время, был расположен так хорошо, как только это можно было сделать в таких условиях. Кривые деревца, скудно разбросанные по всем Кезанкийским горам, образовывали здесь некое подобие рощи, хотя и чрезвычайно жидкой. Она служила по крайней мере хоть каким-то укрытием.
Алый шатер Йондры, с которым ей никогда не приходило в голову расстаться, стоял между двух массивных гранитных валунов, а сзади был прикрыт бурой стеной обрыва. Других шатров не взяли с собой — чему киммериец был рад, — и одеяла охотников были разбросаны по два и по три во всех углублениях, где можно было укрыться. Лошадей привязали в длинной узкой яме, которую можно было не заметить, даже специально отыскивая ее. Человеку, незнакомому с местностью, лагерь покажется почти невидимым. Вся беда лишь в том, горько подумал Конан, что горцы более чем знакомы со своими горами. Беда обязательно случится.