Инее и Луиджи д'Урсо Денис Вестхофф
Фаб сестры Фавье
Его Превосходительство Генеральный консул Джеффри Фирмин Хардиссоны
Али де Хиршенберг Одри Хорн
Шамако Эрик Шмитт
Луиза Чикконе Генри Чинаски
(Марк с облегчением констатирует, что не приглашен ни один член правительства.)
Он читает список гостей вслух, дабы насладиться музыкой имен собственных.
— Вы только послушайте! — говорит он в сторону. — Это же музыка одиноких существований!
— Скажите, Марк, — перебивает его Лулу Зибелин, — вы знали, что Анджело Ринальди упоминал общественные туалеты?
— Да неужели?
— Ну конечно! В «Исповеди на холмах», если мне не изменяет память…
— Ага… Значит, в «Нужниках» будет исповедальня? Вот так новость! Это надо спрыснуть! (Марк часто говорит в такой манере, когда не знает, что сказать.)
Лулу Зибелин: сорок лет, журналистка в итальянском издании «Вог», специализируется на курортной талассотерапии и тантрических оргазмах (две области не столь далекие друг от друга, как это кажется на первый взгляд). На длинном носу — огромные очки в красной оправе. На лице безразлично-презрительное выражение — как у всех женщин, которых в настоящем кадрят гораздо реже, чем в прошлом.
— Мадам, — продолжает Марк, — не хочу вас пугать, но вы сидите рядом с законченным сексуальным маньяком.
— Не огорчайтесь, — отвечает Лулу. — Это проходит. Впрочем, вы меня слегка беспокоите: все мужчины — сексуальные маньяки, но опасны лишь те, что прямо об этом заявляют.
— Минуточку! Давайте не уточнять: я никогда не объявлял себя половым гигантом. Можно ведь быть и бездарным маньяком. Марк всегда заявляет, что никто в Париже не трахается хуже него: как правило, женщин охватывает непреодолимое желание проверить, так ли оно на самом деле, и это вынуждает их быть к нему снисходительными.
— Ладно, раз вы считаете себя спецом в этих делах, бросает он небрежно, — посоветуйте пару тройку ударных фраз для начала знакомства. Ну, типа: Вы живете вместе с родителями?», «Девушка, где вы такие хорошенькие глазки достали?» и все такое.
— Это может мне очень пригодиться сегодня вечером — Я слегка потерял квалификацию.
— Дорогой мой, фразы не так важны! Главное — выражение лица. Есть, правда, вопросы, перед КОТОРЫМИ не может устоять ни одна женщина. Ну, например: «Мы с вами где-то уже виделись?» Звучит банально, но успокаивающе. Или: «Вы, случайно, не топ-модель?» — ведь никто и никогда в мире не упрекнет вас за комплимент. Но иногда успеха можно достичь и при помощи хамства. Так, фраза «Ну, у вас, девушка, и задница: вы мне весь проход загородили» может подействовать (разумеется, если у девушки не слишком пышные формы).
— Безумно интересно, — заявляет Марк, делая пометки на листочках «Post-It». — А что вы думаете о чем-нибудь типа: «У тебя сдачи с восьмисот франков одной бумажкой не будет?»
— Слишком абсурдно.
— А так: «Ты согласна, что у нас с тобой ничего не получится?»?
— Так говорят неудачники.
— А как насчет вот этой, моей коронной: «Мадемуазель, вы в рот берете?»?
— Рискованно. Девять шансов из десяти, что заработаете фонарь под глаз.
— Разумеется, но разве остающийся шанс не стоит того, чтобы рискнуть?
— Если посмотреть с этой точки зрения — конечно! Кто ничем не рискует, тот не пьет шампанское.
— Разумеется, но разве остающийся шанс не стоит того, чтобы рискнуть?
— Если посмотреть с этой точки зрения — конечно! Кто ничем не рискует, тот не пьет шампанское.
Марк только что соврал: на самом деле его любимая фраза для начала знакомства — следующая: «Мадемуазель, позвольте угостить вас лимонадом?» Столик Марка расположен не худшим образом — прямо рядом со столиком Жосса. Армада метрдотелей в белых куртках выносят на блюдах устриц-жемчужниц. Забавный аттракцион: знай открывай себе раковины и смотри, что тебе выпало. То тут, то там раздаются возгласы:
-А в моей целые две жемчужины, посмотрите!
— А в моей почему ничего нет?
— Смотрите, смотрите, какая огромная, правда?
— Из нее вполне можно сделать кулон.
-Дорогая, ты лучше всех жемчужин на свете! Все это смахивало на крещенские развлечения: Марку кажется, что все они боб в куске пирога. Впрочем, ожерелья из бобов пока что не продают на Вандомской площади.
Ирэн де Казачок, британский модельер украинского происхождения, сплетничает с Фабом. Родилась 17 июня 1962 года в Ирландии, в Корке, ее любимый писатель — В.С.Найпол, обожает первый альбом группы «The Pogues». В университете у нее случился гомосексуальный роман с Дейрдре Малрони, капитаном женской сборной по регби. Ее старшего брата зовут Марк, и он принимает «мандракс». У нее было два выкидыша: в 1980-м и год назад. Фаб слушает ее, качая головой. Каждый из них не понимает ни слова из того, что говорит другой, но между ними установилось полное взаимопонимание. В будущем, наверное, все разговоры будут похожи на этот диалог. Тогда, возможно, мы наконец все настроимся на одну волну. Ирэн: «Одежда должна оставаться неподвижной на body because if you наденете нечто в этом роде, это будет просто жуть, вы не сможете ощущать фактуpy, it's just too grungy you know. Oh my God: look at this pearl1, она просто огромная!!!»