— Ты уже покойник, — говорит Логрус, когда я пересекаю его по диагонали, не обращая внимания на узор под ногами.
— Бессмертный покойник — это звучит забавно. — Расшвыриваю сапогами мухоморы, поднимаю и ставлю на ноги статуи Гилвы и Сухэя. Потом снимаю заклинания, стараясь не перепутать порядок. Предпоследним — возвращаю стенам первоначальный вид, последним — бужу людей.
— Прощайте, Сухэй — говорю старику и тяну Гилву за руку.
— Ты усыпил нас?
— Да. Чтоб Логрус мог шепнуть мне тайны на ушко.
— Я начинаю понимать Паолу, — шипит Гилва.
ИГРА В ПРЯТКИ
— Они славно бились, и вернулись с победой! — сообщаю я Паоле.
— И девушки дарили им цветы. Где цветы? Почему не вижу?
Паола отрывается от лошадей, целует в небритую щеку, выбирает из сена цветок клевера и пристраивает мне в карман рубашки. Словно орден.
— На груди его могучей одна медаль висела кучей! — комментирую я.
— Скорее! Почему лошадей не заседлала, пока нас не было? — торопит Гилва.
— Вас всего минуту не было.
Гилва удивленно смотрит на меня.
— Все правильно, — говорю я. — Там — час, здесь — минута.
Гилва очень нервничает. Торопится. Зря. Все пути отхода перекрыты еще до того, как мы сели завтракать. Это я узнал от Логруса.
— Ну что ты столбом застыл? Дождешься, что сюда явятся.
— Там засада.
— Проклятье! А по краю мира? Вдоль Обода?
— Тоже.
— Дай мне бластер помощнее, и я покажу, как на девушек засады устраивать! — грозится воинственная Паола.
— Люди погибнут, — говорю я.
— Конечно, погибнут! — взрывается Гилва. — Не мы, так они! Не они, так мы! А что еще делать?
— Путь.
— Я не умею, — сникает Гилва. — А ты?
— Анекдот такой есть: «Скажите, вы умеете играть на скрипке?» — «Ни разу не пробовал, но думаю, что да!».
Паола неуверенно улыбается, но Гилва ловит мысль на лету.
— Чего стоишь? Делай!
И я делаю. Тысячу и один Путь. В каждый сажаю по чудовищу — стражу порога.
Шлеп! Мокрое полотенце больно хлещет по лицу. Открываю глаза. Лежу на полу, Паола отводит руку для замаха.
— О-о-о… За что так неласково?
— Времени нет! В какой нам идти?
— Без разницы.
Меня поднимают с пола и совместными усилиями грузят на Полю. Поперек седла.
— Может, привязать? — спрашивает Гилву практичная Паола, окинув меня критическим взглядом.
— Некогда.
Гилва с Паолой берутся за руки, чтоб не оказаться в разных Путях, ведут лошадей под уздцы. Постепенно прихожу в себя. Слабо шевелюсь, пытаясь сесть верхом, но руки и ноги будто ватой набиты. Кони нервничают, но Поля смотрит на светящиеся стенки спокойно. Минут через двадцать набираюсь сил, сажусь верхом и возглавляю отряд. А еще через пару минут встречаем стража порога. Это гибрид жабы с бульдогом, размером с бегемота, которому по ошибке достались челюсти акулы.
— Вы опоздали на две с половиной минуты, — говорит страж фальцетом, проводя когтем пылающую черту по полу. — Это порог. Никто не переступит порог, пока не подберет рифму к слову «пакля».
— Видишь ли, уважаемый, — вежливо сообщаю я, отбирая у Паолы бластер. — Мы пришли вовремя, но там не было порога. Ты не в том месте провел черту.
— Не может быть, — изумляется чудовище. — Где же должен быть порог?
— Ровно на сто двадцать три шага ближе к началу прохода.
— А не врешь?
— Честное пионерское! Под салютом! — клянусь я и отдаю пионерский салют. Послюнив лапу, страж стирает пылающую черту и, считая вслух шаги, ковыляет мимо нас. Паола с открытым ртом, выворачивая шею назад, провожает его изумленным взглядом. Отсчитав сто двадцать три шага, страж проводит новую черту и объявляет:
— Это порог.
Отсчитав сто двадцать три шага, страж проводит новую черту и объявляет:
— Это порог. Никто не переступит порог, пока не подберет рифму к слову «пакля».
— Извини, друг, — говорю я ему. — Это очень тяжелое задание для нас. Пожалуй, мы не будем переступать порог. Прощай.
— Вы приняли правильное решение, отказавшись от мысли переступить порог, — соглашается страж. — Иначе я убил бы вас. Прощайте.
— Сакля! — восклицает Паола, когда страж скрывается из вида.
— Где?
— Сакля — пакля. Рифма.
Ну надо же!
— В других проходах — то же самое? — интересуется Гилва.
— Почему то же самое? Страж во всех, но задания разные. Где — съесть тридцать восемь эскимо, где — сказать, как называется лицо у курицы, где — надуть триста воздушных шариков, где — прыгнуть выше головы, где — пукнуть нотой фа… Цель одна — задержать преследователей.
Еще час хода, и мы на лужайке леса с фиолетовыми листьями под янтарным небом. Ищу выход соседнего прохода, подтягиваю к нашему манипуляторами Логруса, склеиваю и разглаживаю ладонями швы. Теперь преследователи, идущие по нашему следу, вернутся в точку старта. Если, конечно, сумеют обойти стража. Убить стража нельзя. Это несложно, но он — часть прохода. Убив стража, преследователи разрушат проход и выпадут в реальность. Что меня вполне устраивает. По-моему, я научился интриговать не хуже эмберитов.
— Куда теперь? — интересуется Гилва.
— На Землю. Если нет других предложений.
— Какие, к чертям собачьим, предложения? Домой мне дороги нет. В Эмбере делать нечего… Жизнью с Паолой повязана. Какие, к чертям, предложения?!