— С ранеными? — спрашиваю скептически.
— Запах крови приманит других тварей.
Да уж, в этом он прав. Запах учиненной здесь бойни очень скоро приманит всех тварей, чуть ли не с другого конца Вейлана. Нужно убираться отсюда. Но меня эти люди здесь бросить не посмеют. Во-первых, понимают, что без меня погибли бы все. Во-вторых, просто боятся. Я еще никого не тронул лишь потому, что временно считаю их своими, нехорошо нападать на тех, с кем сражался плечом к плечу. Но стоит им только уйти, и все эти люди станут моей добычей. Они прекрасно это понимают.
— Мне нужно свободное место на одной из повозок, — сообщаю караванщику, осторожно поднимая эльфенка на руки. Кровь больше не сочится из его ран, запеклась неприятной коркой. И не пузырится при каждом вдохе в пробитой груди.
Тэй не приходил в сознание двое суток. К концу первых корка засохшей крови осыпалась пылью, открыв чудовищные шрамы, стянувшие розовую кожу уродливыми жгутами. Но это уже было не страшно, со временем разгладятся и они.
Я ехал с ним в одной повозке и время от времени смачивал губы своей кровью. Тэй, не приходя в сознание, непроизвольно сглатывал.
Собственные потери мне приходилось восстанавливать за счет наименее пострадавших попутчиков. Никто не возражал, да они и не осмелились бы. Я не убивал, просто брал глоток или два от каждого. А еще я ходил на охоту и истреблял все, что под руку подворачивалось. Артефакт оказался действительно тем самым «жалом вампира», на который я нацеливался. Он отбирал жизненную силу у всего, до чего мог дотянуться, и отдавал своему хозяину. Вот забавно, его создали задолго до прихода вампиров в этот мир, а название самое подходящее. Родственники, можно сказать.
Когда пришел в себя Тэй, я проморгал, хотя сидел рядом с ним в повозке. Только отвернулся на миг, поворачиваюсь, а он уже и сидит и смотрит совершенно ясными бирюзовыми глазами. Я в ответ смотрю. Сидим, в гляделки играем.
— Ну, чего таращишься? — первым заговорил ушастый. — Есть хочу!
Ну, как всегда! Я прямо умилился. Не успел в себя прийти и уже есть просит. Обожаю это нахальное создание.
— Чего ты на меня смотришь, как на праздничный торт? — сердито нахмурился он. — Поесть дай, а то сейчас тебя покусаю.
А ведь покусает. Теперь запросто. Вон клыки уже отрастил. Пойду ему в самом деле еды добуду.
Готовой еды еще не было, не вовремя ушастый очнулся. Караван совсем недавно остановился на дневной привал, и несколько воинов решили затеять шашлык, а точнее поджарить заранее заготовленное мясо. Подумав, утащил шампур с самым готовым на вид. Тэй вцепился в недожаренное мясо жадно с довольным урчанием, словно оголодавший котенок. Рвал острыми клычками, обжигаясь и слизывая с пальцев горячий сок с кровью.
— Мням… — сообщил невнятно, — вку-усно! — и так просиял перепачканной физиономией, что я опять умилился. Ну, прямо заботливая мамаша, ей богу! Может мне эту «деточку» еще и по головке погладить? Вон как умильно глазищами сверкает, только сунься, ка-ак тяпнет за палец! Голодный эльф опасен для общества, а если он еще при этом и вампир…
— Еще хочу! — нахально заявило это мелкое недоразумение.
Обалдело киваю и послушно иду добывать еще. Мама дорогая, оно только вылупилось и уже вовсю пользуется вампирьим обаянием! Что ж дальше-то будет?
Только подхожу к костру, ребята без разговоров вручают мне очередной шампур. Улыбаются все. Даже позыркать подозрительно и пугливо забыли. Ну, надо же и их пробрало, похоже, эти суровые воины теперь готовы моему ушастому свой ужин без разговоров отдать. Даже я уже не страшный.
Тэй, наевшись, попросил умыться и одежду. Воду я раздобыл с легкостью, после всего происшедшего в караване осталось достаточно лишних бурдюков, вот с одеждой пришлось повозиться, подходящего размера ни у кого не оказалось. Еле собрали со всего каравана, воины не пожадничали, поделились, кто чем смог. Пока ушастый умывался, тщательно ощупывал свои шрамы. Я все ждал, когда он начнет задавать вопросы.
— Ужас какой, — наконец сказал, закончив осмотр, — так теперь и останется?
— Нет, рассосутся через какое-то время, — отвечаю. Есть у меня подозрение, что он чего-то не понял. Ведет себя довольно странно, этакое приподнято-безразличное состояние. Вопросов не задает. Так за весь день и не спросил. Впрочем, такое бывает, обращение в первое время вызывает что-то вроде изменения сознания, разум не воспринимает перемены, произошедшие с телом, и просто их игнорирует. Защитная реакция в некотором смысле, чтобы разумом не повредиться. Далеко не каждый человек вот так с ходу может примириться с тем, что он стал вампиром. К тому же, изначально, новообращенные вампиры часто появлялись прямо на поле боя, и многие при этом были уже при смерти. Сознание предпочитает обходить этот факт какое-то время.
А к вечеру нам обоим стало не до расспросов. Наконец объявились мои вампиры со вторым эльфом. Вообще-то они еще вчера прислали мне Зов с сообщением, что почти нас нагнали, но мне тогда было не до них, ушастого выхаживал.
Их было трое. Три старых и очень сильных вампира вынырнули из вечерних сумерек этакими угрожающими тенями, заставив слегка понервничать людей. В седле одного из них сидел эльф. Мы с Тэем одинаково шокировано уставились на этого ушастого. Он был точной копией Тэя, только какой-то, гм… зеленоватый. Больной что ли? Или ребята из него всю кровь выкачали, пока не убедились, что несъедобный?